Забавно, но едва я начал растворять в азотной кислоте шлам, содержащий серебро, совершенно отчётливо услышал крик Флинта, попугая Джона Сильвера: «Пиастр-ры! Пиасттр-р-ры-ы!»
Нет, решено, напишу и Розочке, и её родителям. А как именно написать — посоветуюсь с дедом и Гайком, им-то виднее!
Полученный нитрат серебра я выкристаллизовал из раствора, затем снова растворил и провел реакцию обмена с железом[6].
Тут я вздохнул, подумав, что лучше бы, конечно, с цинком, но его у меня пока не было. Под конец я растворил избыток железа в соляной кислоте и промыл осадок.
М-да-с… Выглядит непрезентабельно. Мелкий чёрный порошок, что до промывки, что после. Ну да ничего, в моей печке нужная температура легко достижим, даже тысячи градусов не требуется… А вот и она, плотная серебристая жидкость. Прекрасно понимаю, что «серебристое серебро» — тавтология, а что делать? «Серебристый» — общепринятый термин. И не моя вина, что таковые вещества встречаются куда чаще, чем серебро.
И что теперь с ним делать? Монеты чеканить я не умею, пришлось отливать грубоватые слитки, примерно по сто граммов каждый. Вышло тридцать восемь. Как попугаев в мультике. «И одно попугаичье крылышко!»
«Неплохая прибавка к пенсии» получилась. Кстати, судя по виду, проба в этих слитках повыше, чем в монетах, имеющих хождение. То есть около семисот серебряных шекелей. И что же с этим делать, кстати?
Внезапно пробудившаяся «драконья болезнь» диктовала «поглубже заныкать». А здравый смысл — отнести деду и Гайку, честно рассказав, как и откуда. В итоге пришел к компромиссу: показал своей ненаглядной…
* * *
— Серебро из свинца⁈ — удивилась моя красавица. — Говорят, это только жители Та‑Кем умели, да и то — лишь в глубокой древности!
— Так я же — химик! — довольно улыбнулся я. — Владею «искусством страны Кем». И говорю с предками!
— Ну да, ну да…
В её глазах медленно гас отзвук «драконьей болезни». Как легко она сражает людей!
— Знаешь, любимый, наш ребенок мне дороже! — решила она. — Пошли к старшим. Про такие вещи им надо рассказывать сразу, чтобы лишних подозрений не возникало. Бери всё — и пошли.
— Да погоди ты! — отбивался я. — Вон, пацаны сурика наделали, так он дороже этого серебра стоит. И ничего, никуда не бежим.
— Его не утащить!
— Зато зеркало легко унести. Или пуговицы, а они дороже золота. Но мы и там не спешили.
— Ты не понимаешь! — казалось, она вот-вот впадёт в истерику. — Серебро – это другое!!!
— Ладно-ладно, успокойся! Вот видишь, кладу всё в сумку, одеваюсь… Пошли!
Удивительно, но в этот раз она оделась и навела красоту за считанные минуты. И тем самым наконец-то смогла меня впечатлить. Нет, не испугать, но до меня дошло, что чего-то я действительно чего-то не понимаю…
* * *
— Серебро⁈ В свинце? Оно всегда есть? — заволновался Гайк. — Это нужно срочно Араму с Исааком сообщить! И в большой тайне.
Ну вот, и деды заволновались. Хотя новость о беременности Софии их почти не затронула.
— Пригласим их сюда! — решил дед. — И напишем «весьма срочно!» А заодно попросим взять Мартика с Ашотом.
Тут он ухмыльнулся:
— Сообщим о новой грядущей родственнице. Надеюсь, поймут.
— Розочка ревновать будет! — вздохнула София.
— Будет, — согласился дед. — Но остальной родне новость о серебре всё перекроет.
— Да что в этом такого-то⁈ — взорвался я. — Всего семь сотен шекелей.
— Хе! «Всего!» — Хмыкнул Гайк. — Быстро ты к хорошему привык.
— Да не в том дело! Я понимаю, что деньги большие. Но… — я запнулся, не понимая, как до них донести. — Я за один свиток половину этой суммы выложил, и ничего-о-о…
Договаривал я, уже растягивая слова и всё тише и тише. Давно на меня с настолько откровенной жалостью не смотрели.
— Руса, как ты думаешь, сколько во всем нашем царстве серебра добывают? — вкрадчиво спросил мой двоюродный дед. — Не знаешь? Так я тебе подскажу — примерно полтора таланта в год. А свинца?
— Тысячи талантов? — предположил я.
— Именно! Причём много тысяч. Сколько точно, мало кто знает… Кроме нескольких чиновников. Да ещё сколько-то человек из рода Арцатов. Но думаю, тысячи три-четыре точно наберётся…
Я быстренько прикинул. Если принять мой результат за средний, то наберётся примерно сто-сто пятьдесят тысяч шекелей. Ежегодно! Весьма прилично получается!
— Наш царь теперь даже о чеканке своей серебряной монеты может всерьёз задуматься. Это серьёзно, Руса.
Это да, монету сейчас мало кто чеканил. И рассчитывать на привозное серебро не стоило. Купцы обычно стараются паритет в торговле собирать. И возить не серебро-золото, а товары.
— Так что царь Михран этим точно заинтересуется! — тихо, но серьёзно сказала София. Подумала и добавила: — А может быть, что и царь царей.
— Не приведи боги! — охнул дед и сделал жест, отгоняющий беду.
* * *
«Когда же, наконец, эта чёртова реакция начнётся⁈» — нервно думал я, всячески стараясь выглядеть полностью спокойным. — «Я же не мог ошибиться, фосфор в породе точно есть!»
Не помогали даже мои любимые чётки. Часа через два должны прибыть родственники из Эребуни, и я был обязан не просто быть в группе встречающих, но и «при полном параде».
Эту печь мы построили с учётом накопленного опыта. Даже огнеупорный кирпич новый, из динаса, устойчивый к кислым средам. Ох и повозились мы с мастером Оганом, пока добились приемлемого результата. Это внешне всё выглядит просто: берёшь любой кварцит, можно даже чистый кварцевый песок, добавляешь 2,5–3% чистой извести, спекаешь при высокой, но уже достижимой для нас температуре — 1400–1460 градусов, и всё, динас готов. Просто? «Ага, щаз!» Нет у нас чистого кварцевого песка, так что пришлось поэкспериментировать, какой именно подойдёт. Известь, как выяснилось далеко не сразу, лучше добавлять в виде известкового молока. А до какой степени надо измельчать песок? Как сушить? С какой скоростью нагревать? Как долго спекать? И так далее, и тому подобное.
Но, к счастью, справились. Так что теперь стояла у нас новая печь на другом берегу Хураздана, иначе привод к мехам от водяного колеса не получалось сделать.
Вообще-то, однажды я оксид фосфора уже получал[7], но тогда это вышло случайно, целился-то я на чистый фосфор. В этой печи он тоже получался, но как