У нее свело лицо от страшного предчувствия беды. Теперь самой настоящей, опасной беды. Это не хулиганка с разбитым окном у соседки с первого этажа. И не вытоптанная клумба. И даже не беспамятство под кустом в луже собственной блевотины. Это…
– Почему бандиты? – мотнула она головой, приводя себя в рабочее состояние полицейского, для которого ничего личного, только служба. – Он умыкнул тачку у бандитов?
– Нет. Тачка не была бандитской. Или была, точно не знаю. А вот в тачке могло быть…
Гена сделал скорбное-прискорбное лицо, подхватил сумки. И на всякий случай открыл дверь пошире. Решил, что она не станет его лупить при возможных свидетелях. Идиот! В это время на их лестничной площадке не было никого. И в квартирах – двух других – тоже. Все соседи на работе. Так что ввалить ему она могла запросто.
Но это потом.
– Стоять, Гена, – громко приказала Вика и на всякий случай схватила его за воротник тонкой пижонистой куртки. – Что было в тачке? Деньги? Ворованные телевизоры? Быстро! Внятно! Ну!..
Он ее хорошо знал. Когда она в таком состоянии, с ней лучше не связываться. И поэтому он ей рассказал все, что знал. Все, что слышал от своих коллег на работе.
– Сама знаешь, к нам за автомобилями кто только не приходит. – Гена уже стоял на лестничной клетке, успешно высвободив свой воротник из ее пальцев. – И разговоры, разговоры.
– Сплетничаете с клиентами? – приподняла брови Вика.
– Бывает, – не стал Гена отрицать.
– И что тебе удалось узнать об этом угоне?
– То, что твой племянник увел уже угнанную тачку.
– В смысле?! – Ее словно ледяными пальцами за горло схватили, так стало не хватать дыхания.
– По слухам, тачка была куплена где-то в восемнадцать ноль-ноль. Одним уважаемым человеком. Фамилию не скажу, не знаю. Человек этот, вместо того чтобы поспешить машину зарегистрировать, поехал ею хвастаться к своей… – У Гены сделалось скорбное лицо. – В общем, к своей подруге поехал похвастаться. Машину оставил на парковке под окном. И пока он с ней там шпили-вили, сработала сигнализация. Он будто бросился сразу на улицу и… И не вернулся. И кто-то из соседей его подруги видел, как дяде шлепнули по макушке и отправили его в багажник.
– И он был в багажнике, когда Степка с другом угнал машину?
– Вроде того.
Гена подхватил сумки и двинул к лифтам. Но Вика снова его окрикнула:
– Адрес мне скажи.
– Который? – наморщил тот лоб, обернувшись.
– На котором ты видел Степку.
– А, этот…
Гена опустил голову и минуту размышлял: чем это может ему аукнуться? А его любовнице?
Интересно, это та девица, которую Вика вчера гоняла по своей квартире? Или еще одна случилась? Или он каждую покупательницу и коллегу окучивает? Так, дополнительным бонусом оказывает услуги. Придурок!
Но спрашивать об этом Вика не стала. Неинтересно уже.
– Я не стану допрашивать твою любовницу, Гена, – пообещала Вика и снова соврала.
– Хорошо. Записывай.
Она быстро записала в телефон адрес, с которого ее племянник угнал дорогую иномарку.
– Еще вопрос. Последний, – догнала она его уже у лифта.
– Ну что еще, Вика?! – вытаращился на нее бывший парень.
Он уже кому-то писал сообщение, а она отвлекала.
– Тот адрес, на котором Степка засветился, – это адрес бандита, угнавшего тачку и отправившего хозяина в багажник? Или это адрес самого дяди?
Он моргал как заведенный несколько секунд. Потом замотал головой:
– Не знаю. Об этом тебе лучше спросить у полицейских, которые выезжали на вызов. А почему ты спрашиваешь?
Ответа он не дождался. Подъехал лифт, двери разошлись. Гена шагнул внутрь и даже не попрощался, уехал.
Глава 3
– Тебе не кажется, майор Соколова, что ты зарываешься? Нет?
Подполковник Осипов, начальник ее отдела, смотрел на Вику исподлобья, намекая на ее служебное несоответствие. Но во взгляде сквозило еще кое-что личное. Ревность, обида. А все почему? Потому что Вика отвергла его ухаживания два месяца назад. Именно тогда Осипов вдруг сделался до невозможности настойчивым. Даже грубо настойчивым. И она едва не надавала ему по лицу в тихом месте в темное время суток.
– У меня есть парень, Роберт! – возмутилась она тогда, отрывая его руки от своей груди. – Никаких служебных романов! Это мой принцип!
– Принципы можно менять. Как и парней, майор. Не ломайся ты!
Она простила его тогда лишь потому, что он был пьяным. И наутро извинился. Если бы этого не было, она бы точно перевелась в другой отдел.
– Жду объяснений, майор, – продолжал сверлить ее взглядом Осипов Роберт Николаевич. – Где ты была полдня?
Рассказать ему, что выпроваживала Генку из квартиры и из своей жизни? Нельзя! Пристанет снова. Поделиться новостями о проблемах с племянником? Тем более нельзя. Осипов – злопамятный, гад, – будет тогда держать ее на крючке постоянно. И она частично соврала.
– Гоняла по адресам по угону. Помните, товарищ подполковник, ту самую иномарку, которую угнали ночью с детской площадки?
– Здра-а-а-сте-е! – ухмыльнулся тот недобро. – Тачку нашли, Соколова!
– Когда? – вытаращилась Вика.
Она правда не знала. И на адреса еще только собиралась.
– Час назад. Угонщик – сосед по подъезду – явился сам в полицию и признался, что решил отомстить соседу за то, что тот вечно паркуется на детской площадке. Протокол уже составлен.
– А мне никто не собирался об этом рассказать, нет? – вдруг разозлилась она. – Я как дура…
– У дуры, если она хочет быть в центре событий и новостей, прежде всего должен быть включен телефон, – приподнял идеальные брови Осипов.
Если откровенно, Вика подозревала, что над его бровями регулярно работает какой-то мастер. Либо выщипывает. Либо подкрашивает. И это ее смущало и немного настораживало. Генка, конечно, засранец, каких поискать, но брови не выщипывал. Ограничивался маникюром. Таковы были требования работодателя.
А она…
Последний раз была у любимого мастера полгода назад. Волосы от природы были густыми, особого ухода не требовали. Подстригала посеченные кончики редко. Их и не было почти. Потому что она их не сжигала никакими плойками, утюжками, покрасками. Закручивала в высокий пучок ежедневно либо хвост завязывала. Ногти подстригала сама, держала их чистыми. И почти никогда не красила.
А вот Осипов…
Странный персонаж, если разобраться. Был женат десять лет, детей не нажил. После развода почему-то остался в трехкомнатной квартире жены. А та уехала куда-то в глубинку поднимать сельское хозяйство. Так он рассказывал. В любвеобильности не замечен. Будто и серьезен, и благонадежен. Но вот Вику осмелился пару месяцев назад хватать за