— Ну б его нафиг, этот героизм, — теперь щека дернулась у меня.
Может, это заразно? От поручика моя гримаса не укрылась и он усмехнулся:
— Магния попей с месяцок, как с практики вернешься. С витаминами группы бэ! И девчонку заимей. Регулярно! Иначе нервы посадишь.
— А вы?
— А я уже посадил, — откликнулся он.
* * *
Конвертоплан слегка покачивало на воздушных ямах, шумели двигатели, опричники переговаривались и шутили, перекрикивая шум. В ногах у нас болтался японец, который чего-то там бормотал, периодически перемежая все это странным словом «ксо-о-о» или «кус-о-о-о» как-то так, расслышать было практически невозможно.
Куратор сидел напротив меня, в десантном отсеке.
— Князь, — позвал я Барбашина и кивнул в сторону японца. — А что с ним теперь будет?
— А его кто-нибудь из Рюриковичей заберет для потрошения. По кусочкам все из мозга вытянут… — куратор с сомнением посмотрел на японца. — Крепко ты его приложил, видимо. Осложнил работу специалистам!
— Ну извините! — развел руками я, внутренне холодея.
Наверняка от Рюриковичей — лучших менталистов в мире (кроме Грозных, конечно) не укроется факт вмешательства в сознание. Мне что — убить его лучше было? В принципе — не жалко, но я как-то пока вроде никого еще лично и не приканчивал, и провернуть такое было бы, мягко говоря, стремно…
— Все уже кончилось, Миха. Сейчас его подельников два опричных полка ищет и земская дивизия, — «успокоил» меня Барбашин. — И с этой твоей лягушкой переговоры ведут, чтобы она по своим хтоническим каналам их местонахождение пробила, если вдруг они в Черной Угре где-то прячутся. Найдут!
— Так там группа была? Слушайте, князь, чего им всем от меня надо? Они к бате моему подобраться хотят, да? — меня на самом деле всерьез эта ситуация раздражала. — Может мне публично от него отречься? Типа — стань сам себе предком, и все такое, ну, как у Абрантеса, помните?
— Знаешь, Миха… — князь тяжко вздохнул. — Иногда ситуацию нужно просто принять и жить внутри нее. Поверь мне, кто бы на тебя не охотился — им глубоко насрать на тебя, на твои слова, клятвы, отречения и присяги. Вообще — на тебя лично им более чем все равно. Ты для них — одна из дорожек к твоей родне. Я не знаю твою родню, Титов. Но уверен — это кто-то с самого верха.
— Дичь какая… — я потер руками лицо. — Просто смириться? Пропустить торг и депрессию и перейти к принятию?
— А гнев? — поднял бровь куратор.
— А я в нем, блин, живу последние полтора года, — буркнул я. — С того самого момента как меня у деда Кости и бабы Васи забрали и в интернат перевели. Князь, я с вашего разрешения подремлю? Если еще и допрос будет, то до утра поспать мне явно не удастся. Хоть сейчас полчасика покемарю…
— Если получится — спи, — покосился на меня Барбашин. — У тебя не нервы, Миха, а стальные канаты.
— Я уже начинаю, — откликнулся я.
— Что — начинаешь?
— Принимать ситуацию. Если нифига изменить нельзя — так хоть высплюсь, — и демонстративно закрыл глаза, откинувшись на неудобном сидении.
Спать — это всегда запросто. Менталист я или не менталист, в конце концов.
следующая глава — последняя в этом томе, за пару дней напишу. следующий начну публиковать как только пять глав будет готово, может быть к 7–10 сентября.
Глава 23
Каникулы
правки днем, надо перечитать на свежую голову. тогда и скачивание открою.
Интерлюдия
— Они убили Веню, — сказал Василий.
На нем лица не было, и выглядел обычно франтоватый средний сын Государя явно разбитым. Вместо щегольских костюмов, так любимых этим дородным красавцем — обычный джемпер и джинсы, вместо шикарных штиблетов — видавшие виды кроссовки. Поза царевича выглядела напряженной, он сложил руки на груди и положил ногу на ногу, погрузившись в глубину алого бархатного кресла.
— Погоди — ты что, Вениамина имеешь в виду? Твоего бастарда? — поднял бровь Дмитрий и взял со стола чашку с кофе. — Ты же с ним не общаешься?
— Не общаюсь… Не общался… Но — помогал. Присматривал, — средний брат смотрел, как лучи утреннего солнца играют в хрустальных шариках вычурной люстры, которая висела на покрытом золоченой лепниной потолке. — Вениамин — хороший. Был! Жил в Москве, занимался автомобильной электроникой, на горных лыжах катался. Девушка у него была приятная, вот-вот должны были пожениться… А они -убили! Парень вообще понятия не имел, чей он сын! — Василий растрепал свою окладистую бороду. — Зачем? У него ведь и прав на престол не было! Пытались похитить, он оказал сопротивление, погиб. Исполнителей найдут и четвертуют, если от них уже не избавились, но разве это вернет Веню?
Старший царевич одним большим глотком выпил кофе, поморщился, когда крупинки попали ему в рот, со стуком поставил чашку на стол и проговорил:
— У меня погибли близнецы. Два месяца назад. Славка и Гришка. Уверен, вы помните Маринку — она титул «Красавица Поволжья» в девяносто первом году взяла, м? Хорошая девка, и сынов родила хороших, но сами понимаете… В общем, оба — вояки, оба — поручики, в составе ограниченного контингента на Балканах воевали в составе ДШРГ. Попали в засаду, приняли бой, убиты. Их семьям я пробил повышенную пенсию, наградили парней посмертно. Маринке соболезнование отправил… Прискорбно,