— Что? — закипаю я и тут же сдуваюсь: — А в чем?
— Во внезапности, Лена. Как инфаркт.
— Вот и береги сердце, держись подальше. Вечером устроим гала-шоу с разрывом, и ты в безопасности.
— Ну чего ты начинаешь…
— Ничего, просто у нас была сделка. Я свои условия выполнила, ты тоже. А то что случилось не имеет никакого значения.
— Ага, и ты поэтому мне отдалась, что для тебя это раз плюнуть. Ждала-ждала единственного и вдруг устала. Так, что ли? — теперь начинает заводиться уже Зарецкий.
— Мы с тобой взрослые люди. Вряд ли ты планировал что-то серьезное, заманивая меня к себе в квартиру и забираясь в трусы. Сейчас-то что началось? — булькаю я эмоционально. — Тебе жалко стало старую деву?
— Ты очень неплохо сохранилась для старой девы, — отвешивает Андрей сомнительный комплимент. — И я не понимаю, с чего у тебя вопросы возникают. Я свою позицию обозначил еще в субботу.
— Это какую? — напрягаюсь я, но не могу сходу вспомнить никаких заявлений.
— Мне мало.
Нет, ну ты посмотри на него!
— Там и было мало, и уже все кончилось! Мы остаемся каждый при своих. Я заставляю Климова заняться твоей сестрой, а ты притворяешься моим парнем. Все.
Я разворачиваюсь и гордо цокаю в кабинет.
— Уверена? — летит мне вслед, но я даже не оборачиваюсь.
К концу дня выясняется, что Зарецкий уехал на какую-то встречу, и публичное расставание откладывается. Вот, сто пудов, он это специально, потому что последнее слово не за ним осталось.
Настроения это мне не прибавляет.
Да еще и начальница подбросила мне дополнительной работенки, видимо, чтобы жизнь малиной не казалась. Разбирая контакты уволившейся коллеги, я сильно задерживаюсь в офисе и, только когда выхожу из офиса, вспоминаю, что обещала маме заехать к ним.
Мне даже Кристинка напоминала перед тем, как свалить.
Она заглядывала к нам в кабинет, тон у нее был странный, но я не придала этому значения.
А зря.
Я взвинченная, ухайдокавшаяся сижу на родительской кухне над тарелкой с рассольником, который ненавижу, но который обожает Кристина.
Вот интересно, Машка рассказывает, что когда она заглядывает домой, мама ей всегда что-нибудь из любимого готовит. А я вот по приглашению пришла, а ощущение, что меня и не ждали.
Опять допрос, как там дела у сестры, хотя сама она дома, отсиживается в комнате, которая когда-то была нашей общей.
— Мам, давай ты будешь спрашивать про Кристину у нее самой? — не выдерживаю я.
— Опять гонор полез, — всплескивает она руками. — Неужели тебе не интересно, что происходит у сестры?
— Что может интересного произойти у нее в нашем офисе? И я не думаю, что она будет благодарна за надзор.
Раздражение во мне растет, а мама, как чувствует, переходит на совсем больные темы.
— Лена, нельзя быть такой категоричной. Тем более, ты теперь в отношениях. Ты, что же, и с Андреем по поводу и без встаешь в позу? Нужно быть мягче, женственнее…
Ну началось.
Кошусь на отца, который с наушниками в ушах смотрит по смартфону футбольный матч. Как мамины советы согласуются с ее же жизненным опытом?
Устав от нравоучений, я решаю скрыться у Кристинки в комнате. Через полчаса можно будет свалить.
Сестра встречает меня, сидя по-турецки на кровати, с телефоном в руках.
— Значит, тебе не интересна я, да? — щурится она. — А мне вот интересно, как ты докатилась до такого…
И включает запись на мобильном.
Голоса звучат приглушенно, но разобрать все можно без проблем.
«Я заставляю Климова заняться твоей сестрой, а ты притворяешься моим парнем».
Глава 30
Все по Чернышевскому и Герцену
У меня все обрывается.
— А ты, значит, шпионить не брезгуешь? — цежу я.
— За каким лешим тебе этот спектакль? Поприкалываться над нами? Себе цену набить? В чем дело, Лена?
— Тебя не касается.
— Нет, ты скажи, — прицепляется Кристина.
Я хочу выйти, чтобы закрыть тему, но сестра идет за мной и, дернув за руку, разворачивает к себе.
И у меня сдают нервы.
Я устала от своего вранья, от ситуации, в которую себя загнала, от страха, что меня раскроют. Рассольник меня вообще добил.
Я срываюсь:
— Да отстань ты от меня! Из-за тебя все, избалованная мамина дочка!
— При чем тут я? — тут же включается на высоких оборотах сестра.
Мама появляется в узком коридоре:
— Девочки, вы чего? Лена не кричи на Кристи…
— Вот! — выплескивается из меня в ответ на мамину реплику, но я смотрю только на Кристину. — Кристина у нас — свет небесный! Все вертится вокруг нее! Все лучшее Кристине! Даже моя квартира! Красивое платье? Отдай сестре, плевать, что она его приведет в негодность. Ой, Кристиночке много задали, ты ей помоги! На бальные танцы хочешь? Ну Кристина тоже хочет, а потянем мы только одного… Кристину надо замуж пристроить, ей хата сестры нужнее…
— Лена! — краем глаза вижу, как мама хватается за сердце.
— Да? — щурится Кристина. — Если бы ты знала, как меня достала твоя правильность и занудство…
И я впервые в жизни вцепляюсь сестре в шевелюру:
— Чтобы ты могла косячить, мне приходилось быть правильной! Кто-то должен был за тобой потом разгребать!
Я пытаюсь выдрать ненавистные шелковистые патлы, Кристинка не отстает в своем желании поставить меня на место.
— Коля, что ты стоишь? — кричит мама на подтянувшегося на движуху папу.
— Ты им все детство не давала подраться. Две стервы в одной комнате. Пусть спустят пар!
— Что ты несешь? — у мамы подступает истерика.
— Я тебе говорил, нечего над младшей так трястись… — флегматично отзывается отец.
Кристина выворачивается у меня из-под руки:
— А ты у нас герой? Демократ? Да ты меня сожрал за то, что я не такая идеальная как Лена! Лена ответственная! Лена медалистка! У Лены красный диплом! Лена всегда все знает! Лена не шляется по ночам! Надо быть как Лена! И только мама не прессовала меня!
Скандал набирает обороты.
— Тебе хоть кто-то говорил, что ты умница и красавица, что тебе все можно, — шиплю я. — А мне всегда в приказном тоне. Да мне рассольник приготовили!
— Как ты меня