— Моя жизнь… — проглотил Джемал, не закончив фразу. Кадык дёрнулся, выдавая волнение. — Теперь я вам должен?
Глаза турка смотрели в пол, руки нервно теребили край одежды. Вся его поза выражала смесь смирения и беспокойства. Интересно. Это больше, чем просто благодарность за спасение.
— Ну, если смотреть через ваши законы и традиции… — задумался я. — А знаешь вообще что? Плевать! Расслабься.
Махнул рукой, отметая формальности. Сейчас не время для культурных условностей, есть задачи важнее.
— Я… не могу, — Джемал поднял взгляд, в его глазах застыло странное выражение — смесь растерянности и облегчения. — С меня снята клятва крови и преданности моему господину. Теперь я принадлежу вам.
— Ух, — передёрнул плечами. — Звучит как-то… так себе. Ты же не вещь. Подожди! Что ты только что сказал?
Сосредоточился. В тишине комнаты ощутил странную пульсацию энергии. Тонкую, едва заметную нить, связывающую меня с турком. Действительно чувствую связь с ним. Это клятва крови и верности.
Лучший? Похоже на то. Заглянул в пространственное кольцо, мысленно потянулся к своим монстрам, пытаясь почувствовать их. Холодная пустота там, где должны были быть живые существа.
— Сука! — поморщился я. — Да чтоб тебе твои пузатики в тапки срали!
Две летающие змеи и морозный паучок, которых он забрал себе, мертвы. Их убили свои же сородичи. Почему? Урод-божок снял с них моё подчинение. Прям как я, когда пытался изменить свойства магии подчинения монстров.
Хотел себе оставить? Ну что за козёл! Выводы? Проводники, посланники или только Лучший могут снимать клятвы крови, преданности и связь с тварями.
Поэтому турок теперь как бы… без своего старого господина. Вот только как он ко мне привязался? Явно не случайно. Значит, божок всё же оставил что-то взамен умерших монстров, которые потеряли со мной связь. Своеобразная компенсация? Или часть какого-то плана?
Клятва души! Вот, что нужно будет сделать со всеми своими людьми. Ставки сильно повысились. Пусть я пока мошка для этого «турнира», но лучше подготовиться. Связать всех верных людей магической клятвой, чтобы никто не мог их переманить. Паранойя? Возможно, но паранойя часто спасает жизнь.
— Я… Что мне теперь делать? — спросил растерянный Джемал. Голос дрогнул, выдавая глубину его смятения. Из профессионального убийцы он превратился в человека, потерявшего жизненную опору.
— Жить? — поднял бровь. — Попробуй. Слышал, что многим нравится.
Сарказм вышел непроизвольно. Слишком много чужих экзистенциальных кризисов для одного вечера.
— Как? — всё приходил в себя элитный убийца Османской империи.
Глаза расширились, руки нервно сжимались и разжимались. Джемал, всю жизнь живший по строгим правилам и приказам, внезапно оказался привязан к неизвестному ему человеку. Это его и пугало до усрачки.
— Вот давай ты меня сейчас не будешь мучить философскими вопросами и проблемами личной самоидентификации? — я потёр лицо.
Побриться бы не мешало. Щетина на лице раздражала кожу — мелочь, но отвлекает.
— Могу лишь предположить, — посмотрел на Джемала. — Ты узнаёшь, где Зейнаб. Мы выгадали день с тем, как быстро тут оказались. Я готовлюсь, забираю её и кое-что ещё. Потом встреча с Зафиром. Ну, и дальше… Там что-нибудь придумаем.
Чёткий план действий, как лекарство от экзистенциального кризиса. Турок заметно расправил плечи, в глазах появилась сосредоточенность. Его мир снова обрёл структуру и цель, пусть и с другим хозяином.
— Я знаю, где она, — ответил мужик. Голос окреп, в нём появились профессиональные нотки.
Посмотрел на него так, будто он дурак и молчал об этом. Мог бы сразу сказать, а не тянуть время.
— Во дворце султана есть отдельное крыло у дефтердара. Она, скорее всего, там со слугами и другими наложницами, — Джемал говорил быстро, деловито, словно доклад делал. — Попасть туда… даже с вашими способностями будет непросто. Тем более после того, как запретили пространственные перемещения. Скорее всего, будут артефакты для определения монстров.
Значит, информация о моих способностях уже распространилась. Я внутренне скривился. Ненавижу, когда враги знают, чего ожидать.
— Будет сложно, — резюмировал я. Пальцы постукивали по колену, выдавая интенсивную работу мысли.
— Это невозможно! — попытался меня поправить. В голосе турка прозвучала уверенность человека, знающего, о чём он говорит.
— Ещё посмотрим, — я снова закрыл глаза.
Невозможно — мой любимый уровень сложности. Всегда есть путь, если подойти к проблеме творчески.
— Ты что-то знаешь о дефтердаре? — спросил тихо.
— Один из сильнейших магов нашей страны. Насколько мне известно, он перешагнул границу. Его ранг… — замолчала тень.
Ну, давай! На лице — улыбка. Мало мне сложностей? Джемал явно боялся произносить цифру, зная, что она не обрадует меня.
— Пятнадцатый… — добавил турок. Голос упал до шёпота, словно даже само упоминание такого высокого ранга было опасно.
— Другого и не ждал, — пожал плечами.
Урод, который хочет мою жену и мой кристалл, — одна из высокоранговых тварей. Класс! Ещё они все во дворце, который защищён. Просто идеальное сочетание проблем!
— Господин… — позвал меня турок. В его голосе теперь звучало почтение, которого не было раньше.
— Что-то ещё? — открыл один глаз. — Хорошие новости сегодня будут?
Джемал мотал головой из стороны в сторону. Жест вышел нервным, почти комичным. Плохие новости стали постоянным фоном моей жизни.
— Господин, — снова открыл он рот. — Мой артефакт связи…
Турок протянул диск, который вибрировал. Простой на вид предмет, похожий на металлическую монету, но с выгравированными на поверхности символами. По краям пробегали голубоватые искры.
— Это шехзаде. Он знает, что я в столице.
Я открыл второй глаз. Значит, Зафир отслеживает перемещения своих людей. Умно. Или у него есть другой источник информации?
— Мне ответить? — спросил Джемал. В голосе — готовность подчиниться любому приказу. Клятва крови действовала безотказно.
— Конечно! — кивнул я. — Только никакой информации обо мне. Скажи, что я… задержался. Возникли сложности, и ты скоро меня доставишь сюда.
Пусть думает, что всё идёт по плану.
Турок активировал артефакт. Голубоватое свечение усилилось, из диска донёсся голос — мужской, властный, говорящий по-турецки.
Джемал отвечал коротко, почтительно. Разговор шёл на турецком. Лицо тени постепенно мрачнело с каждым словом собеседника. Он не выглядел радостным после разговора: плечи опустились, между бровями залегла глубокая складка.
— Шехзаде… — выдохнул турок. — Его брат — Мехмет Турани… вызвал его на дуэль до смерти завтра.
— И?
Ну, хотят братья подраться, мне-то какое дело?