«Ладно, — сдалась, наблюдая, как покачивается, переливаясь чешуёй в свете солнечных лучей, крепкая мужская попа. — Не только с научным».
Мне понравился Даррак’сеш. Немногословный и решительный, он был образчиком идеального мужчины. Разве что с хвостом. Впрочем, у каждого есть недостатки. Если бы я встретила такого человека в своём мире, сама бы вцепилась всеми четырьмя! Тем приятнее было его нежелание отпускать меня, но…
Я хотела домой. В квартиру, где нет вездесущего мелкого песка, невесть как оказывающегося в постели и под одеждой. К кондиционеру, холодильнику и компьютеру! Где нет странных существ в тёмных балахонах, один вид которых вызывает мурашки, а есть любимая работа, принципиальная мамуля и суровый дедушка.
Вздохнув, я осмотрелась и поняла, что в этой части храма ещё не была. Выныривая из размышлений, поинтересовалась:
— А где мы?
Здесь царил приятный полумрак, на стенах красовались цветные фрески, не было видно ни одного окна, но в середине помещения ярко светилась статуя зелёного змея, размещённая на золотом помосте.
Когда мы приблизились, я ахнула от изумления. Каждая чешуйка была инкрустирована огранённым изумрудом. Если смотреть на один из волшебных камней, то он начинал таинственно мерцать, а вместе они почти слепили магическим излучением, от которого перехватывало дыхание.
За драгоценной статуей молчаливыми стражниками застыли позолоченные изваяния нагов, а ещё дальше, перед затемнённой аркой, блестели толстые столбы колонн. Каждый от пола до потолка был испещрён незнакомыми символами.
— Богиня Хатэм, — глубоким сильным голосом произнёс Даррак’сеш и взглядом указал на змею из изумрудов. — Вход в коридор миров находится здесь.
Я прикусила нижнюю губу. Так и знала! Наг догадался, что именно я искала у алтаря, и решил помочь. Вот только вряд ли дело зайдёт дальше экскурсии. И точно.
— Но я никогда его не открою для тебя, — припечатал Даррак’сеш. — Ты — моя шеша, и так будет всегда.
«Это мы ещё посмотрим!»
Глава 19
Помнится, мамуля всегда говорила, что замуж надо выходить без раздумий, как в раскопанный курган прыгать. Мол, стерпится-слюбится. Но я не заметила этого на её примере. Едва окончив институт, маме пришлось стать женой сыночка министра, и что-то мне подсказывало, что не по любви.
Возможно, дело в том, что карьера молодой аспирантки сразу пошла в гору, — дедушка обещания всегда выполнял. А может, намекало её полное безразличие к многочисленным похождениям моего биологического отца.
После закономерного конца спектаклю — развода — единственным рычагом давления на деда осталась я, чем мама бессовестно пользовалась. А я подчинялась, потому что нежно любила обоих. Но твёрдо пресекала поползновения свести меня с каким-нибудь «правильным» мужчиной.
Лучше остаться в счастливом одиночестве, чем маяться в вынужденном браке. Богатенький самодур либо запретит мне заниматься любимым делом, либо будет гулять направо и налево. А может, всё сразу. А для какого-нибудь учёного жена значит не больше, чем домработница и производительница наследников. В любом случае всё однозначно закончится разводом, и пострадают дети.
Так я считала.
А что теперь?
Я жена жуткого чудовища, местного полубога, обладающего огромной властью и не меньшей ответственностью. Чем не брак по расчёту? Дедуля бы одобрил. И наверняка даже закрыл бы глаза на хвост…
А у меня всё кипело внутри от ярости.
Пусть Даррак’сеш красив так, что замирало сердце, и в постели безумно хорош, но он тот самый властный самодур, которых я старательно избегала. Конечно, вряд ли наг будет изменять мне, а вот свободы и любимого дела мне не видать, как я и предполагала.
«Это же надо так поиздеваться? — злилась я. — Показать, где находится этот грёбаный коридор миров, и заявить, что я туда не попаду!»
А ещё его поступок меня напугал. Раз Даррак’сеш так легко привёл меня сюда, то уверен, что я не сбегу. А это значит, что у харгу точно имеются какие-то проблемы с возможностями. И тогда единственной моей надеждой оставался храм Садэка.
А ещё я рассчитывала, что Даррак’сеш понятия не имеет о моей беседе с Тейран’раш. Если возникнет необходимость, можно снова связаться с ней. Памятуя о невероятном чутье нага, разумеется. О его проницательности тоже не стоит забывать и не давать повода для подозрений.
Поэтому я театрально вздохнула:
— Твои слова огорчают. Буду ждать, что однажды ты увидишь, что я не подхожу этому миру, и отпустишь меня домой. А сейчас…
Я повернулась к Даррак’сешу, взяла его ладонь в одну руку, а другой провела по крупной кисти и выше, по перевязи выступающих вен на предплечье. Подняла голову и встретилась взглядом с мужчиной.
— Покажешь мне своё рабочее место? Где ты правишь, Даррак’сеш?
Из-за маски я не могла быть точно уверенной, но показалось, что наг удивился. Но через мгновение он моргнул и произнёс низким вибрирующим голосом:
— Я сделаю всё, что попросишь, моя шеша, кроме одного. Я не отпущу тебя.
Ох! Вот это слова! По телу прокатилась волна мурашек. Такое, наверное, мечтала бы услышать от красивого и богатого мужчины каждая девушка. Но для меня прозвучало как угроза. Впрочем, почему «как»? Это она и была. Но я проглотила укол и выдавила улыбку.
— Спасибо. Я подумаю над своими желаниями.
«Пока у меня только одно — сбежать отсюда как можно скорее!»
Он сжал мою ладонь так резко, что я вздрогнула, но при этом не причинил боли, лишь крепко удерживал. Словно услышал мои мысли и показывал, что его слово веско. Будто я сомневалась!
Именно потому, что принимала этого мужчину и всё происходящее всерьёз, я вела себя крайне осторожно. Как если бы ступала по тонкому льду, желая быстрее добраться до берега. Каждый шаг может приблизить к победе или стать последним.
— Идём, моя шеша, — повелел Даррак’сеш и повёл меня к выходу.
В зале вознесения молитв Хатэм среди согнувшихся в поклоне худеньких жриц я заметила и пухленькую Дарну. Сэльба упоминала, что харгу была чем-то занята, но сейчас, похоже, уже освободилась.
Я решила не рубить с плеча, отказываясь от шанса попасть в коридор миров с её помощью. Кто знает наверняка, сможет ли жрица договориться с изумрудной статуей? Да, были серьёзные сомнения, но, с другой стороны, вряд ли на такую ответственную должность Даррак’сеш назначил бы полную бездарность.
Поэтому, когда мы проходили мимо женщины, я замедлилась. Улыбнувшись мужчине, который оглянулся посмотреть, почему я остановилась, произнесла