Глава 17
«Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем. И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя.»
Фридрих Вильгельм Ницше.
Горячий воздух обжигал горло, а уши терзали крики умирающих. Багровое зарево портала пульсировало на площади, искажая реальность волнами мерзкого жара. Здания плавились, как воск, каменные глыбы зависали в воздухе, а по мостовой ползли трещины, из которых сочился черный туман. И посреди этого кошмара стоял я — идеальная мишень для всей нечисти ада.
Архидемон ткнул пальцем в мою сторону.
И мелкие твари — импы с острыми когтями, вонючие ползуны, покрытые слизью, и шипящие гончие Тьмы — тут же кинулись на меня со всех сторон, почуяв живую плоть, не зараженную Скверной. Их было десятки, может, сотни. Рычание, щелканье гигантских жвал, хлюпающие шаги — всё слилось в оглушительный гул безумия.
— Надоели! — рявкнул я.
Не тратя время на сложные жесты, я просто выдохнул Волю. Внутренний Источник, подпитанный остатками силы от Химеры, рванул наружу. Ладони, сжатые в кулаки, резко развернулись. Из них, как из жерл миниатюрных вулканов, вырвались снопы ослепительно-белого пламени. Они закрутились, сплетаясь в стремительное, неистовое веретено чистого Солнечного Огня.
— Сгори!
Пламенное торнадо взвилось вокруг меня на высоту трехэтажного дома. Оно с голодным неистовством накинулось на демонов и стало их пожирать. Твари, стоящие слишком близко, втягивались в смертельную спираль с душераздирающим визгом. Их хитиновые панцири трескались и плавились за доли секунды, слизь испарялась с шипением, а кости превращались в пепел, уносимый вихрем. Воздух заполнился смрадом горелой плоти и серы. В радиусе двадцати метров вокруг меня образовалась зона абсолютной стерилизации. Земля под ногами спеклась в стекловидную корку.
И именно в этот миг, когда мое заклятие выкосило волну мелкой нечисти и на мгновение очистило пространство, ударил Архидемон.
Из клубов черного дыма у колонны метнулся сгусток чистой, концентрированной ненависти. Четыре метра мускулов, обтянутых черным хитином, рога, как у разъяренного быка, и глаза — два уголька ада, пылающие в пустоте под костяным шлемом. В руке сверкнула секира, выкованная из самой Бездны, — она оставляла за собой шлейф искаженного пространства. Гигант телепортировался рывками, оставляя после себя багровые вспышки. И в момент очередного прыжка через пространство он выбросил руку вперед.
Три сгустка багровой энергии, пульсирующие черными прожилками Скверны, вырвались из его когтистой ладони. Каждый размером с карету. Они рванули по разным траекториям, перекрывая все пути к отступлению, сжимая пространство вокруг меня жутким давлением. Воздух завизжал, стекла в уцелевших окнах рухнули в пыль. Это был приговор. Уровень силы, способный стереть с лица земли целую деревню.
Инстинкт древнего воина сработал быстрее мысли. Я схлопнул свою ауру внутрь, выжимая из Источника максимум. Руки скрестил перед собой, ладони развернул наружу. Золотисто-янтарный свет хлынул из моей груди, из глаз, из каждой поры. Он сконденсировался передо мной в мгновение ока, кристаллизуясь в гигантский, многослойный Алмазный Солнечный Щит. Он зазвенел от мощи, переливаясь всеми цветами радуги на фоне адского багрового неба. Рунные круги защиты, Пленения и Отражения сплелись в его толще.
— БА-БА-БАХ!
Удары пришлись одновременно. Мир погрузился в немое белое сияние, смешанное с багровыми всплесками Скверны. Ударная волна сбила с ног даже демонов поблизости, снесла то, что осталось от фасада особняка за моей спиной. Земля ушла из-под ног. Я качнулся, почувствовав, как щит скрипит под невероятным давлением, как алмазные слои трещат, покрываясь паутиной мельчайших трещин. Боль ударила в виски, будто череп раскалывали изнутри. Источник захлебнулся. Но щит выстоял. Багровые сгустки разлетелись на тысячи искр, сожженные и рассеянные чистым светом Солнца. Пылающие обломки и клубы дыма — вот и всё, что осталось от атаки Архидемона.
Я опустил руки, щит рассыпался в золотую пыль. Я дышал как загнанный зверь. Тело Николая гудело от перегрузки, мышцы дрожали. Передо мной, в двадцати метрах, встал во весь свой чудовищный рост Архидемон. Его пустые глазницы пылали яростью. Он явно не ожидал от меня такого отпора. Рык, вырвавшийся из его глотки, был похож на скрежет ломающихся скал.
Как раз в этот момент за моей спиной, с грохотом обрушившейся кирпичной кладки приземлился десант. Два десятка крепких, озверевших до боя головорезов с окровавленными клинками и дымящимися стволами.
И сам Игорь Железный Ветер.
Его золотые волосы были перепачканы сажей, на новом кожаном мундире зияли подпаленные дыры, но его голубые глаза горели стальной решимостью. Он приземлился на одно колено, его артефактный огненный клинок вонзился в землю, сдерживая инерцию.
— Ваше Величество! — его хриплый голос резанул воздух. Он окинул взглядом меня, Архидемона и ад вокруг. — Вы в порядке?
Я не сводил глаз с чудовища. Мой властный голос разорвал звуки хаоса:
— Архидемон — мой! Ваша задача — не дать тварям ударить мне в спину или с флангов! Очистите периметр! Держите строй!
Игорь мгновенно вскочил на ноги и выдернул клинок. Его лицо исказилось в боевой гримасе. Он развернулся к своим людям, его голос прогремел, перекрывая вой демонов и грохот магии:
— Вы слышали Императора! Магические щиты вперёд! Прикрываем спину государя! Ни одну тварь к нему не подпускать! За Империю! За человечество!
— ЗА ИМПЕРИЮ! — рёв двадцати глоток слился в один яростный вопль.
И началась… настоящая симфония разрушения…
Я ринулся на Архидемона. Он — на меня. Наши движения были размытыми, нечеловечески быстрыми. Я материализовал в правой руке Солнечный Клинок — сгущенный луч чистого света, жгучий и неумолимый. В левой мелькнул тяжелый револьвер, но теперь каждый выстрел из него был миниатюрным Солнечным Пульсаром, оставляющим в воздухе золотистый шлейф, выжигающим дыры в хитине и плоти мелких демонов, осмелившихся ко мне приблизиться.
Архидемон парировал клинок своей адской секирой. Каждое столкновение порождало взрывную волну света и тьмы, сносящую остатки стен, вырывающую куски мостовой. Он метал багровые молнии — я отражал их щитом или рассекал клинком. Он вызывал из трещин в земле щупальца чистой Скверны — я выжигал их снопами пламени из свободной руки или точными выстрелами. Он пытался давить массой, использовать телепортацию для ударов сбоку, сзади — но я предугадывал, чувствовал пространство, как свою кожу, благодаря Истинному Зрению и Абсолютному Слуху. Мои удары были хирургически точны: клинок вонзался в суставы, резал сухожилия, выжигал своим светом глаза. Пульсары били в места концентрации Скверны, заставляя демона взвывать от боли.