Увы, как бы ни хороши были его фильтрующие программы (а они стоили как крыло от глайдера средних размеров), но нет-нет, да и пробивался какой-нибудь настойчивый маркетолог с предложением «совершенно чудесного робота-пылесоса» или «ласковой компании». Хотя последнее, учитывая статус Павла, было скорее завуалированной угрозой, чем предложением услуг.
Молодой человек задумался, ощущая, как по спине пробегают мурашки. Откуда тогда это странное напряжение? Неужели перегруженная за последние дни психика начала давать сбои? Он мысленно прокрутил список возможных угроз, но ни одна не объясняла этой странной реакции. Разве что…
— Как догадались, Павел Анатольевич? — нарушил молчание Тюфякин столь с точностью снайпера угадав момент.
Короткая реплика мгновенно сбила парня с размышлений.
Клановец кивнул собеседнику. Кому-то нужно было «уточнение позиций». Отчего бы и нет? В конце концов, Волконский и сам боролся за ценный приз. Только в отличие от дяди, он на примере старших родственников вполне четко уяснил, как именно не стоит поступать с уникальными специалистами, если ты рассчитываешь на хоть сколько-нибудь плодотворное сотрудничество. Гаджет был тут же отложен в сторону и забыт.
А вот перед ответом он задумался. Сейчас лучше быть честным.
— Чутье, наверное, — наконец сообщил парень.
Такой ответ собеседника явно не устроил. Мужчина чуть подался вперед — едва заметное движение, но в замкнутом пространстве салона оно казалось угрожающим, — всем видом показывая, что ждет настоящего объяснения. Его пальцы перестали барабанить по подлокотнику, замерли в неестественно напряженной позе, будто готовые в любой момент вцепиться во что-то.
— Юрий Николаевич, — вздохнул Павел. — После твоей отставки прошло не так много времени. Всего полтора десятилетия. Именно тогда ты начал строить свою первую компанию.
Ответом клановцу стал твердый немигающий взгляд.
— Допустим, продолжайте, пожалуйста, — ровно произнес гость микроавтобуса.
Лицо собеседника превратилось в каменную маску — не метафорически, а буквально: мышцы застыли в полной неподвижности, какие бывают только у трупов или у людей, прошедших специальную тренировку по контролю мимики. Молодой человек прекрасно знал этот признак. В учебниках по психологии безопасности это называлось «внутреннее напряжение, близкое к критическому». На языке специалистов вроде переговорщика с позывным «Пузо» — «предвзрывное состояние».
— Давай признаемся честно, — вздохнул парень. — Да, работу можно назвать успешной. Однако звезд с неба ты не хватал.
Лицо собеседника помертвело еще больше. Вот этого разговора он точно не ожидал. Хотя и предполагал, что однажды проблема встанет перед ним в полный рост.
— Рывок произошел четыре года назад, — продолжил Волконский. — Можно было бы счесть, что «количество перешло в качество» или тебе «наконец-то стало везти». Но я решил разобраться.
Несколько секунд Павел помолчал, давая собеседнику оценить ранее сказанное.
Судя по тому, как заледенел его взгляд, тот быстро приходил к нужным выводам, уже прекрасно оценив, куда именно ветер дует.
— Что из этого следует? — глухо рыкнул Тюфякин.
Сейчас речь шла о безопасности родни.
— Мой аналитический отдел пришел к выводу… — негромко начал Волконский, наблюдая, как мужчина перед ним не то чтобы расслабился, а скорее сник, словно из него вынули невидимый стержень, на котором держалась вся его уверенность. Его плечи опустились на сантиметр, но этого было достаточно, чтобы понять — защита прорвана.
«Неужто и впрямь кинулся бы, если решил, что я единственный носитель опасного для его Рода ныне знания?» — без особого удивления отметил метаморфозу парень, продолжая плести словесные кружева, в которых куда важнее был успокаивающий монотонный голос, чем смысловое содержание. К однозначному ответу клановец не пришел.
— Я спокоен, — хмуро буркнул мужчина через несколько секунд.
— Рад, — столь же лаконично бросил в ответ Волконский.
Юрий Николаевич на дальнейший монолог размениваться не стал. Лишь рукой повел. Мол, продолжай.
— Итак, как я уже сказал, — вздохнул Павел. — Мой аналитический отдел пришел к выводу, что качество управленческих решений в твоих коммерческих и производственных структурах возросло едва ли не на порядок.
Собеседник молчал. Такие вещи он подтверждать не собирался. Нет, если разговор дойдет до сути, то и отпираться мужчина не станет. Просто потому, что не имеет значения, как именно обстоит дело, куда важнее, как его видят крупные игроки. Однако пока еще не произнесено главное, у Тюфякина всегда оставался шанс, что собеседник окончательный и опасный для всей его семьи вывод не сделал.
— Четыре года назад всё изменилось, — повторил молодой человек, наблюдая, как зрачки собеседника сужаются, словно диафрагмы камер. — «Количество в качество»? Или… Инна Михайловна?
Большего уточнять смысла не имело. Равно как и дожидаться ответа. Все, что нужно он уже прочел по лицу собеседника. Однако неожиданно даже для себя самого, молодой человек бухнул:
— … Или Алексей Владимирович?..
Глаза Юрия Николаевича сузились до щелочек. Его голова поднялась с неестественной плавностью, как у боевого дрона, наводящего оружие на цель. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга — молодой клановец и опытный бизнесмен, чье лицо теперь напоминало маску древнего воина, вырезанную из желтого камня. Опыт победил — Павел моргнул первым. Но молодой человек уже получил ответ. Ответ, который не требовал слов.
— Значит, оба… — кивнул он своим мыслям.
Редко, но бывает. И это большая удача для Великого или Первого клана…и «белый слон», если у тебя нет армии, чтобы защитить свои «активы».
— Юрий Николаевич, — глянув на восковую маску, что теперь заменяла его собеседнику лицо, все же решил уточнить Волконский. — Все здесь происходящее, естественно, записывается под моим личным кодом на сервер СБ Ветви. Однако в случае смерти, естественно, все данные будут изучены и на их основании обязательно сделаны соответствующие выводы. Ты это понимаешь?
Несколько секунд мужчина, вдруг резко ставший похожим на готового к броску медведя, через некоторое сопротивление аккуратно сделал пару движений головой, разминая застывшую шею.
— И в мыслях не было, Павел Анатольевич, — глухо произнес он.
Волконский лишь хмыкнул. Они оба знали, что это ложь. И оба же прекрасно понимали, что жизнь Главы Семьи за возможность спастись остальным — порой вполне приемлемая цена.
Однако как-то комментировать заявление Волконский не стал. Он не отводил от собеседника напряженного взгляда. С точки зрения логики, смысла Тюфякину пытаться уничтожить клановца не было. Но тот был под влиянием… очень серьезных эмоций. Опыт опытом, а колоссальное внутренне напряжение может сыграть злую шутку и с ним.
Тюфякин, кстати, тоже отслеживал каждое движение Волконского.
—