— Представляемся местной ОПГ, курирующей институт и предлагаем не совать свой нос в чужой огород. Шпионы мафию боятся больше контрразведки.
— Вот хулиган, — рассмеялся Дроздов. — А кто же тогда иностранцев бьёт?
— Ну, уж точно не мы!
— А что ты про этого учёного говорил? Мы, вообще-то, все институты жёстко под контроль взяли. И всех передовых разработчиков. Выезд за границу запретили, но зарплату сильно повысили.
— И это правильно! Как сердце?
— Вроде отпустило, — удивился Дроздов. — Это твой план отвлёк. Я его себе оставлю. А тот? Первый? Покажешь?
Я вздохнул и подумал:
— «Покажу, точно закроют. Надо переписать».
— Ты только переписывать не вздумай.
— Вот ещё! — Фыркнул я. — Была нужда.
Глава 15
Одной из важнейших задач себе я ставил сохранение технологического и научного потенциала СССР. Но как я один мог с этим справиться? А никак! Даже Дроздов со свой «командой» не могли. Как он мне сам жаловался, учёные погрязли в коллаборационизме.[1]
Лондонские и штатовские эмиссары выглядели так безобидно и предлагали такие гранты для институтов, что когда институт натыкался на запрет со стороны первого отдела, учёные начинали смотреть на запад, где, по их мнению, у них будет больше свободы для самореализации. И никакие повышенные зарплаты не могли удовлетворить творческие амбиции учёных. А денег на реализацию порой спорных научных проектов в стране не было.
Я тоже не был миллионером, но деньги у меня были.
* * *
С Морисом Чангом я познакомился в Texas Instruments в 1981 году.
Когда я заканчивал третий курс Дальрыбвтуза, то уже имел на руках диплом об окончании трёхгодичного курса факультета информационных и коммуникационных технологий Технологического университета Суинберн в Мельбурне, поэтому обратился в дирекцию корпорации с просьбой о бесплатной практике.
— Вы австралиец? — Спросил он меня, читая анкету.
— И Британец.
— Почему вы выбрали Тексас?
— У меня есть друзья, которые считают, что ваша корпорация самая быстроразвивающаяся. Из всех тех, что занимается разработкой процессоров.
— Вас интересуют только процессоры?
— В основном.
— Сколько вам лет? Ах, да… Двадцать. У вас есть свои идеи?
— Конечно есть!
— Поделитесь?
— Но ведь я пришёл за вашими! — Рассмеялся я.
— Вы открыт, как настоящий австралиец. Вы точно не Британец.
Он помолчал. Его круглое лицо было закрыто непроницаемой маской.
— У вас хорошие рекомендации и перечислены неплохие курсовые работы. Воспроизвести их сможете в нашей лаборатории?
— Конечно! Но мне бы хотелось…
— Давайте не будем торопиться, господин Смит. Должна же быть и нам от вас хоть какая-то польза.
Так я три месяца отработал в лаборатории Тексас, ничего интересного для себя не узнав.
Второй раз мы повстречались с ним в январе 1986 года на выставке потребительской электроники (CES) в Лас-Вегасе, поддерживаемой американской ассоциацией бытовой электроники. Тайванский Научно-исследовательский институт промышленных технологий имел на ней большую площадку около тысячи квадратных метров, моя фирма снимала небольшой угол со столом возле туалета. Морис Чанг открывал выставку по решению организаторов. Как президент некоммерческого института он говорил о пользе такой солидной площадки для демонстрации успехов непризнанной Китайской Республики. Так тогда называли Тайвань.
Я стоял за спинами многих и не проявлял особого интереса, но был одет в джинсы, синюю рубашку, с закатанными почти до плеч рукавами, кожаный жилет с карманами и вшитым на груди «патронажем» и чёрную шляпу Акубра[2] с вставленными по окружности крокодильими зубами. Каюсь! Содрал у Данди-крокодила. Но оно того стоило. Морис Чанг заметил это необычное пятно на фоне клубных и простых пиджаков, и когда выставка была открыта, сразу же подошёл ко мне.
— Здравствуйте, господин Смит! — Спросил он, улыбаясь и протягивая мне руку. — Вы тоже выставляетесь? Как поживает ваша фирма? Линукс, кажется?
— Здравствуйте, Господин Чанг! Вполне себе поживает! Позволили себе маленький павильон.
— Честно говоря, я прослеживал ваш путь, господин Смит. Мы никогда не теряем из вида одарённых людей. Ваша операционная система лидирует на рынке. Открытым кодом вы объединили всех программистов мира. Но как же продажи?
— Скачать его проблематично. Дистрибутив на гибких дисках. Всё просто. До сетей со скоростью сто мегабит ещё далеко.
— Вы что-то об этом знаете? — Заинтересовался Чанг.
— ТриКом, СинОптик и ещё некоторые производители сетевого оборудования собираются объединяться для образования альянса. Этим же скоро займётся Институт инженеров электротехники и электроники США. Но у меня ещё есть время.
Я весело рассмеялся и протянул ему двумя руками свою визитку. Он принял её тоже обеими руками и внимательно её рассмотрел.
— Я подойду к вам. Вот моя карточка. Мы должны с вами пообщаться, — сказал мистер Чанг.
— С большим удовольствием.
Наша операционная система «Линукс» и на вставке расходилась, как горячие пирожки. Мы даже вынуждены были принимать заказы и закатывать дискеты по ночам. Переносной IBM PC Convertible с двумя 3,5 дисководами пилил дискеты не останавливаясь. Похоже, мы скупили их все не только в Лас-Вегасе, но и во всём штате.
Наш Линукс, это был отшлифованный конечный продукт 2020 года, предназначенный не только для больших машин, но и для персональных, а не зародыш, выданный Линусом Торвальдсом в 1991 году. До которого, между прочим, было ещё пять лет.
Совесть меня не мучила. Ведь это был продукт, созданный коллегиально. А я его «просто» воспроизвёл. Это сказать просто. А воспроизведите-ка «Войну и Мир» дословно… То-то же. Я выдавливал его из себя как Данила-мастер каменный цветок с 1976 года по 1981. Да и сейчас продолжаю дорабатывать.
На четвёртый день работы выставки мистер Чанг подошёл к нашей стойке с логотипом в виде пингвина и подождал пока я освобожусь от очередного покупателя.
— Алекс! — Подозвал я напарника. — Я отойду с мистером Чангом.
— Вы продали почти тысячу дистрибутивов. Это сто тысяч долларов. Очень неплохой прибыток. И правильно, что вы не ломите цену.
— Я знаком с вашей идеей ценообразования на полупроводники с опережением кривой затрат или пожертвования ранней прибылью ради завоевания доли рынка и достижения производственных результатов.
Чанг покачал головой.
— Я тоже не упускаю из вида одарённых людей, мистер Чанг.
— Вы мне нравитесь, господин Смит своей австралийской непосредственностью. Вы мне чем-то напоминаете русских.
— Может быть. У меня есть пара русских австралийцев.
Чанг покачал головой.
— Это не те русские. Они даже у нас в