— Слушай, они голые!
— Переодеваются. Не ждали гостей. Это обслуживающий персонал. Массажистки, официантки. А это — Женя Рошкаль, я вам когда-то давно про него рассказывал. Охранник и массажист. Мастер спорта международного класса по борьбе.
Женя дёрнулся пожать Иванычу руку, но я притормозил его взглядом.
— Женя, охрана по максимуму. Не подпускать никого ближе пятидесяти метров. Воздуховоды закрыть. Кондиционеры на полную. И вызови Дряхлова с чоповцами. Пусть постоят.
— Слушаюсь! — Вытянулся Женя и исчез.
— Армия?
— Морпех… Эта сауна, Юрий Иванович, моя собственность. На Женю оформленная, но моя. Потому вас сюда и привёз без опаски провести один разговор. Только один. После этого объект нафаршируют тараканами. Вот тут раздевалка. Пошли в баню! Заодно и попаримся.
Иваныч поморщился, но разделся до плавок и обмотался чистой крахмальной простынёй.
— Пошли, — сказал он обречённо. — Ты же знаешь, как я люблю париться, а тут только для разговора.
— Так и парьтесь, а я буду рассказывать.
— Времени мало…
Мы пробыли в сауне около часа. Мне хватило двадцати минут, чтобы описать две свои жизни. Не вдаваясь в подробности, конечно.
— Значит, говоришь, имеешь свою небольшую армию?
— Вряд ли так можно назвать этих ребят. Не все ученики становятся твоими последователями. Вы знаете. Каждый норовит пойти своей дорогой.
— Норовит… Именно, что норовит…Сколько у тебя надёжных?
— Разной степени около тридцати. А всего около ста пятидесяти. У меня же кооператив. Частное сыскное бюро «Берсерк». Оказываем охранные услуги по защите личной безопасности согласно закону 8998 «О кооперации в СССР» от 26 мая 1988. Двадцать восемь филиалов по Союзу.
— Знаю я про твои филиалы. Сто пятьдеся-ят… Всего у тебя тысяча четыреста, с хвостиком, бойцов. И хвостик приличный, между прочим. Сто пятьдесят… Коммерсант… А я думаю, откуда у него эта хватка⁈ А он и Крым, и Рым прошёл… Мне даже и не удобно к тебе по имени обращаться. Ведь ты меня старше. Там шестьдесят и здесь двадцать восемь… Твою мать!
— Но ведь по званию вы меня выше. Да и по статусу. Да и вообще… Если сложить ваши жизни там и здесь, так я вам в правнуки гожусь.
— Что, прожил долго? — Усмехнулся Иваныч.
— Долго. И качественно даже в том бедламе. В 1991 году ушли по собственному и спрятали всех своих нелегалов от продажной шелупони. И меня выдернули и помогли влиться в новое общество…
Дроздов вздохнул.
— И как жить теперь с такими знаниями? И ведь ты только о себе рассказал, Миша. Тебя слушать и не переслушаешь.
— Да не надо меня слушать! — Возвысил я голос. — Надо дело делать! Того, что будет — уже нет, я чувствую. Но надо как-то разговаривать с Петровановым.
— С кем⁈ — Удивился Дроздов. — Причём тут Петрованов?
— Как это причём? От него ведь всё это. Вернее… Из какого-то центра заграницей идёт движуха. А он тут смотрящий и направляющий.
— Что ты ещё о нём знаешь? — Насторожился Дроздов.
Я тоже насторожился.
— Он уважаемый в нашей сфере человек, — сказал я. — И руководит самой обширной сетью зарубежной советской разведки через структуры зарубежбанков и экспортных организаций. Насчёт «советской» — я, откровенно говоря, сомневаюсь.
— Как говорил наш шеф, он слишком много знал… — Проговорил Дроздов.
— Вы, кстати, знаете, что Примаков и Крючков — его люди.
— Я-то знаю, но жаль, что это знаешь ты. Очень жаль, Миша… Да ты меня не бойся, — сказал он, заметив, как я напрягся. — Я не из их когорты. Мы — параллельная структура. Без проверок агентуры нелегальная работа немыслима. А проверки должны проводиться незаинтересованными лицами. Лучше, если из альтернативных служб. Да-а-а… И вот, что мы с тобой сделаем…
Из сауны Дроздов уехал один, а я ушел через соседний дом, пробравшись по чердакам, сел в припаркованный во дворе «жигуль», и через полчаса оказался в маленькой квартирке со всеми удобствами. Это была моя квартира, купленная моими ребятами ещё полгода назад.
Когда меня почти год назад вызвали в Москву, я созвал свой ближний круг и предложил расширить бизнес. Ребята выехали в выбранные на общем собрании города и веси и разъехались.
Деньги у меня были.
После того, как я «вспомнил всё», то выехал по паспорту моряка за машиной в Японию, привёз себе «Хайс» двухлетку, попутно забрал в Осаке в тайнике документы и деньги, около двух миллионов йен. Потом по этим документам, выданным на имя Джона Смита, подделав штампы пограничного контроля, я вылетел в Южную Корею, а оттуда в Сингапур. Открыл личный счёт в Московском народном банке, положил на него денег, перевёл их на счет совместного предприятия «Бритиш и Рус Фиш Индастриал», открытого Джоном Смитом и его советскими партнёрами во Владивостоке, получил кредит в двести тысяч фунтов и вернулся домой.
«Бритиш и Рус Фиш Индастриал» заключило договор с кооперативом «Берсерк» на сбор публичной информации, личную охрану персонала и лично меня, Джона Смита.
СП вышло с предложением к руководству ВБТРФ о совместном использовании нескольких «тунцеловов» с условием большую часть продукции реализовывать за рубежом по высоким ценам. Моя Австралийская фирма гарантировала внедрение советского тунца на австралийский рынок за очень низкий процент комиссионных.
По тройственному договору Внешэкономэкспорт получал свои тридцать процентов валютной выручки, что было едва не больше, если бы он продавал рыбу через пять посредников.
К тому же СП брало на себя межрейсовое обслуживание, ремонт и снабжение тунцеловов в зарубежных портах и шипярдах[1].
Я шел к этому очень долго практически всю свою жизнь, поэтому мои тредложения были актуальны и очень заманчивы для руководства. Правда от Джона Смита в моё родное управление ходил мой представитель. Ведь не мог же я лично встречаться с Никитенко, знавшего меня достаточно хорошо, как старшего строителя Шелеста Михаила Васильевича.
[1] Судоремонтный завод.
Глава 8
Женька Дряхлов был среднего роста, цыганистый, худой, но жилистый и прыгучий. По характеру — задиристый и неуступчивый. С семьдесят шестого года он, как отрастил длинные волосы, так и носил их до старости. В той жизни ему не везло по части переломов и растяжений. Но в этой я взялся за него всерьёз и закачал его ноги и руки так, что он гнул гвозди «двухсотки», накручивая их на указательный палец.
Женька руководил Московским филиалом «Берсерка». Пройдя двухгодичную службу в спецназе