Помощь пришла неожиданно. Как только луна снова вышла из-за тучи, раздался ружейный залп. Несколько наших врагов упали, а остальные переключились на новую опасность, ослабив напор атаки на нас. И в этот момент грянул громкий крик: «Ура!» После чего из-за деревьев вырвались казаки поручика Вулича. Сам серб бежал впереди всех с шашкой наголо в правой руке и с пистолетом в левой. Он бесстрашно возглавил атаку, ударив с фланга вдоль речки тоже из засады в кустах, которую враги проворонили, потому и оказались застигнутыми врасплох.
— Вперед! За мной! — разнесся в ночи командирский голос Милорада Вулича, как только отгремел залп, и пули казаков просвистели в воздухе.
Лейтенант Мертон, расстреляв заряды своих пистолетов и поняв, что дело плохо пахнет, резко развернулся и бросился бежать напролом через кусты обратно к своей лошади. Азамат закричал что-то Мертону, но тут луна вышла из-за облаков целиком, осветив горную долину мертвенным светом. И Казбич, позаимствовав ружье у одного из казаков Вулича, метко выстрелил, а юноша, вскрикнув, рухнул на камни.
Амиран Бешлоев, увидев, что те покровители, на которых он надеялся, никак не помогли ему, тоже метнулся от реки к зарослям. Я бросился за ним, но Казбич оказался быстрее. Он догнал Бешлоева, схватил музыканта за шиворот и швырнул его на землю.
— Предатель! — прошипел горец, приставив к его горлу кинжал.
Бешлоев задыхался, его глаза расширились от ужаса.
— Не убивайте меня! — взмолился он. — Я знаю, где князь Гиоргадзе прячет доказательства, что он работает на персидскую разведку!
Я подошел ближе с окровавленной шашкой в руке, нависнув над поверженным врагом. С клинка на лицо лежащего Бешлоева капала вражеская кровь, когда я приказал:
— Говори, подлец!
— У Гиоргадзе есть тайник. Там письма… Не только из Персии. Еще о тебе и твоей Вере… — захлебывался Амиран словами.
Казбич нахмурился, но не убирал кинжал.
— Лжет, — пробормотал он.
— Проверим, — сказал я.
Бой закончился так же внезапно, как и начался. Мертон и несколько чеченцев скрылись в темноте. Азамат, истекая кровью, лежал с простреленной левой ногой на земле, но был жив. Вулич приказал перевязать ему раненую ногу, а потом связать ему руки, как и Амирану.
— Что будем делать с ними? — спросил серб, вытирая окровавленную сталь клинка.
Я посмотрел на Бешлоева. Его наглость испарилась. Теперь он дрожал, глядя на меня, как заяц, оказавшийся в капкане.
— Отведем их к Максим Максимовичу и будем разбираться. Немедленно. Чтобы покарать по справедливости, — сказал я.
Но, Казбич внезапно схватил Азамата за волосы.
— Нет. Этот точно мой! — сказал горец.
Я хотел возразить, поскольку Азамат тоже мог рассказать много интересного. Но, неожиданно Вулич покачал головой, проговорив:
— Пусть забирает. Казбич заслужил свое право мести.
Азамат закричал, но Казбич ударил его рукоятью кинжала по голове, и юноша обмяк. Горец взвалил его на плечо и исчез в ночи.
Глава 26
Максим Максимович не спал. Вылазка Вулича была согласована с ним. Да и стрельба со стороны реки перебудила всю крепость, а комендант, разумеется, объявил боевую тревогу. И, как только мы возвратились после стычки, Максимыч встретил нас у ворот, сразу согласившись с мнением Вулича и моим, что Амирана Бешлоева необходимо немедленно допросить с пристрастием. И потому Максимыч пошел с нами. Не мешкая, мы сразу спустились в каземат, где применили к музыканту не слишком конвенциональные методы дознания.
Напуганный, он кричал:
— Я все расскажу, только не бейте и не ломайте пальцы!
Из показаний музыканта выяснилось, что грузинский князь продался персам. Но, он все просчитал в отношении нас. По его замыслу, меня должны были убить враги, а заодно и Казбича. План князя Георгия Гиоргадзе был коварным, но простым. Гиоргадзе выбрал на этот раз в качестве приманки для меня Амирана Бешлоева вполне сознательно. Ведь князю, на самом деле, стало хорошо известно и про измену Веры, и про шантаж музыканта в отношении меня, и про мою вспыхнувшую ненависть к ашугу, как и про то, что я перетянул джигита Казбича на свою сторону.
Со слов Амирана получалось, что князю Гиоргадзе было не жалко ни музыканта, ни джигита, ни казаков. А от меня он и просто горел желанием избавиться, но собирался сделать это таким образом, чтобы всем казалось, что я погиб в бою. Как выяснилось из показаний Бешлоева, грузинский князь с самого начала, едва лишь прибыв в нашу крепость, предложил коварный план использовать Веру в качестве приманки лишь для того, чтобы увидеть мою реакцию.
Теперь же, подстроив мне и Казбичу ловушку на берегу речки тем, что известил через Амирана английского шпиона Мертона, устроившего засаду, поскольку Амиран работал еще и на него, князь собирался одним ударом разрубить весь гордиев узел интриг, покончив со мной и с остальными в той мере, насколько это получится. Он рассчитывал, что мы все поубиваем друг друга, и все погибнут в этой заварушке возле речки: я, Казбич, Амиран, Мертон, Азамат, сколько-то чеченцев и те трое казаков, получивших приказ защищать Амирана, которые оказались ненужными свидетелями. Но, князь просчитался, поскольку в самый трудный момент на помощь пришел Вулич.
Князь никак не рассчитывал, что серб приведет с собой свою казачью полусотню, ворвавшись в бой на моей стороне. Как сказал мне сам Вулич, он все это время внимательно наблюдал за князем Гиоргадзе, не доверяя ему и тайно докладывая Максимычу, что тот замышляет. Потому штабс-капитан тоже заподозрил неладное в отношении Гиоргадзе и вмешался вовремя, дав приказ Вуличу действовать в нужный момент. И вот теперь Амиран Бешлоев утверждал, что у него имеются доказательства, что князь Георгий Гиоргадзе, оказывается, все это время работал на разведку Персии!
Когда мы закончили допрос Амирана, время уже близилось к рассвету. Максим Максимович вышел из каземата с хмурым лицом, проговорив:
— Получается, что князь Гиоргадзе подстроил все это. Но, мы до сих пор не знаем всех его планов. Подумать только, среди нас все это время сидел за одним столом хитрый персидский шпион, который, через этого Бешлоева пытался вести дела и с англичанами, и с горцами, и с турками против нас!
Мы пошли к тому место в заброшенной части старого аула на горе, которое указал нам Амиран, как тайник князя Гиоргадзе. Но, в той нише под старым фундаментом, про которую говорил Бешлоев, ничего не