— Там… кто-то… есть, — с хрипом выдыхая каждое слово, произнёс Коробков.
— Где? — точно так же, с трудом отыскав в себе силы, поинтересовался я.
— В пизде! — зло огрызнулся капитан и перевернулся на спину, чтобы перевести дыхание.
Я не стал выделываться и поступил его примеру. Некоторое время мы лежали молча и смотрели в небо, усыпанное чужими звёздами. Странно, но даже я, совершенно не понимающий в созвездиях и астрономии, всё равно видел различие. И ярко зелёный диск, который уже стремился скрыться за горизонтом, только усиливал данное чувство.
— На берегу… — снова выдохнул капитан.
— Что на берегу? — всё ещё витая где-то в космосе, не сразу сообразил я.
— Бля… Иди нах…
— А-а-а, ты про это…
— Да.
— Угу.
— Чё угу?
— Всё, — коротко ответил я и снова перевалился на живот.
Бегло глянул на компас, чья стрелка светилась так, словно свет зелёной луны заряжал фосфор ярче солнца, и медленно погрёб к берегу. Его линия будто отказывалась приближаться. Уже полтора часа мы боролись с водной стихией, но макушки деревьев так и оставались в недосягаемости.
Коробков был прав. Помимо светящихся изумрудом крон, на берегу ещё что-то мелькало. Такое родное и понятное, словно кто-то пускал солнечных зайчиков, привлекая наше внимание. Нет, конечно, я понимал, что вижу далёкий отблеск фонарей. Просто нужно было думать о чём-то ещё, иначе я начинал тупо считать гребки, отчего силы покидали тело гораздо быстрее. Будто я псих, который ежесекундно повторяет действие, не получая взамен результата. Это убивало.
— Бля-а-а! — взревел капитан и несколько раз шлёпнул ладонью по воде, словно та могла чувствовать боль.
Я промолчал. Да и что я мог на это ответить? Береги силы? И смысл? Короб и без меня прекрасно всё понимает. И этот его отчаянный крик — не что иное, как способ взбодриться.
— Э-э-э! — донеслось далёкое эхо.
— Точно… — снова выдохнул капитан, — люди…
— Срать… — ответил я. — Плыви…
Всё-таки близкое присутствие людей, а возможно, и помощи, дало о себе знать. Я вдруг почувствовал прилив сил. Не настолько, чтобы лечь на воду и начать работать руками, словно комбайн, однако дышать стало легче, как и проталкивать тело вперёд. Этого хватило минут на пятнадцать, и мы с Коробковым снова улеглись на спину, раскинув руки в стороны.
— Как думаешь, кто там? — успокоив дыхание, спросил я.
— Мне похуй, — отозвался приятель. — Хоть сам дьявол.
— Факт…
— Далеко нам ещё?
— Без понятия.
— Мне вообще кажется, что мы бултыхаемся на одном месте.
— Нет.
— Знаешь, чей ответ? — хмыкнул он.
— Выберемся на берег — пизды получишь.
— Угу, — буркнул Коробков. — Это мы ещё посмотрим.
— Ну чё, ещё рывок?
— Погнали.
Это он громко выразился. Здесь скорее подходила его коронная фраза: «поскоблили». Даже улитки — и те передвигались быстрее. Мышцы забились настолько, что я уже не чувствовал боли. Да я вообще их не чувствовал. Будто две безжизненные сосиски, которые продолжали шевелиться каким-то невероятным чудом. А берег всё так же оставался в зоне видимости, но слишком далеко, чтобы на него ступить. Хотя свет фонарей вроде бы сделался ярче, а на фоне изумрудной полоски леса и кустарника уже просматривались силуэты.
— Я ща, — произнёс капитан и погрузился под воду.
Я перестал грести, дожидаясь его появления. Пара секунд — и его голова вновь образовалась над поверхностью.
— Достал, — радостно ощерился он. — Ещё немного.
И снова тело налилось силами. Надежда — мощный стимул, особенно если это касается жизни. Дно мы видели всё это время, настолько прозрачная вода была в море. Вот только достать до него нам ни разу не удалось. Нет, на первых этапах получалось, но с каждой минутой воды становилось всё больше, и вскоре Коробков оставил бесполезное занятие. Мы могли лишь болтаться, словно в невесомости, и с сожалением смотреть на колыхание водорослей. А море, словно издеваясь над нами, показывало дно как сквозь лупу, визуально приближая его настолько, что, казалось, мы можем дотянуться до него рукой. И вот, наконец-то, впервые за несколько часов Коробкову удалось к нему прикоснуться.
Когда мы впервые ощутили под ногами дно, нашей радости не было предела. Мы обнимались и орали как идиоты, радуясь спасению. До суши было ещё далеко, но теперь мы могли передвигаться привычным способом, лишь изредка помогая себе руками.
С берега снова донёсся крик, и кто-то даже влетел в воду, двигаясь нам навстречу. Когда тёмный силуэт начал приближаться, я был готов окончательно отказаться от борьбы, потому как узнал боевой костюм. А спустя пять минут железная машина подхватила нас с Коробковым, закинула себе на плечи и вынесла на берег.
Эмоции, которые накрыли нас в этот момент, передать сложно. Хотелось и смеяться, и плакать. Но самым непреодолимым желанием было послать всех к чёртовой матери, закрыть глаза и уснуть. Но для начала наполнить живот водой и чем-нибудь более калорийным.
Однако покой в ближайшей перспективе мне не светил. Едва я занял горизонтальное положение, мою рожу тут же атаковал вонючий язык Жухлого. И теперь я знал, кто привёл к нам основной отряд…
— Свадков⁈ — взревел капитан. — Хомячина ты мой ненаглядный!
— Да, тащ капитан. — Прапорщик тут же явился пред ясны очи начальства.
— Есть что пожрать? — задал вполне ожидаемый вопрос Коробков.
— Так точно, каша с ужина осталась.
— Тащи всё. И попить чего-нибудь. А ещё лучше — выжрать.
— Так ведь нет…
— Свадков, не беси меня!
— Ща всё будет…
Прапорщик исчез в темноте.
Коробков наконец нашёл в себе силы подняться. Нет, пока ещё не на ноги, но всё же. Я продолжал лежать. Последние силы ушли на бой с Жухлым, но мне хотя бы удалось угомонить его бескорыстную радость от встречи с хозяином. Всё-таки это была хорошая идея — оставить его в посёлке на время похода. И не потому, что он уже в который раз привёл подкрепление, просто не