Действительно, роль Ломоносова в истории русской литературы и всей русской культуры огромна. Велики заслуги ученого в области русского литературного языка. «С поразительным историческим чутьем и гениальным даром научного обобщения Ломоносов вскрыл в своем учении существо тех процессов в истории литературного языка XVII – первой половины XVIII века, которые привели к выделению и формированию языковых стилей. Он определил закономерности в образовании новой стилистической системы русского литературного языка, систематизировав фонетические, грамматические и лексико-фразеологические различия между стилями», – писал В. П. Вомперский[15].
Предложенная Ломоносовым реформа стихосложения дала новую жизнь всей русской поэзии, определила ее метрику и ритмику. В его творчестве мы находим образцы классической оды. У поэта выдержан так называемый одический канон, характерными признаками которого являются устойчивость метра и строфики. Все торжественные оды Ломоносова написаны четырехстопным ямбом. Все они состоят из десятистиший с определенной (почти не варьирующейся) системой рифмовки: aБаБввГддГ[16]. Преобладающий пафос од поэта – пафос героического становления русской нации. Основные темы его произведений – тема войны и мира, тема науки, процветания России, ее побед и завоеваний. Основные персонажи од – герои, монархи, полководцы. Таким образом, ода получила свои устойчивые жанровые признаки в творчестве М. В. Ломоносова (как и сатира в творчестве Кантемира). Он обогатил этот жанр новым, гражданским содержанием, раздвинул рамки строго регламентированной классицистской поэтики.
«В лице Кантемира русская поэзия обнаружила стремление к действительности, к жизни, как она есть, основала свою силу на верности натуре. В лице Ломоносова она обнаружила стремление к идеалу, поняла себя как оракула жизни высшей… как глашатая всего высокого и великого», – писал В. Г. Белинский[17]. Патриотические призывы Ломоносова наполнили русскую литературу глубоким идейным содержанием, вдохновляя последующее поколение поэтов. Сам поэт так определил свое место в русской литературе:
Я знак бессмертия себе воздвигнул
Превыше пирамид и крепче меди,
Что бурный Аквилон сотреть не может
Ни множества веков, ни едка древность.
Не вовсе я умру, но смерть оставит
Велику часть мою, как жизнь скончаю.
Я буду возрастать повсюду славой,
Пока великий Рим владеет светом.
(«Памятник»)
А. П. Сумароков (1717–1777). Басни
А. П. Сумароков – основоположник русской басни
А. П. Сумарокова по праву считают основоположником жанра русской басни. Опираясь на творческую манеру Лафонтена, он сделал басню оригинальной, насыщенной национальным колоритом, проникнутой и безобидным юмором, и острой сатирой. «Он придал басне характер живой бытовой сценки, миниатюрной комедии нравов; им создана и сама стихотворная форма басни – “вольный”, разностопный стих…»[18]. Исследователи отмечали жанровое своеобразие басен Сумарокова, наличие в них комедийного, сатирического начала, элементов других жанров. Притча-пародия и притча-шутка, притча-памфлет и притча-медитация, притча-анекдот и притча-политическая инвектива – все эти жанровые формы определяют структуру и идейное содержание этих произведений[19].
Всего Сумароковым было написано около 400 басен, сам автор называл их «притчами». При жизни им было выпущено три книги «Притч» (1762–1769), всего же его басни составили шесть книг.
Басни Сумарокова проникнуты острым сатирическим духом. Объектами авторской сатиры становились человеческие или социальные пороки, уродливые явления русского быта.
Так, в ряде произведений автор обличает личностные качества человека, его недостатки, дурные привычки: хвастовство («Хвастун»), скупость («Сторож богатства своего», «Два скупыя», «Ненадобное сено»), глупость и леность («Лисица и орех»), высокомерие («Высокомерная муха»), лживость («Господин лжец», «Яйцо»), пьянство («Муж-пьяница», «Пьяница-трус», «Новое лекарство»).
В других притчах персонажами становятся неправедные судьи («Угадчик»), спесивые дворяне («Дуб и Трость»), корыстолюбивые торговцы («Мост»), доктора-шарлатаны («Больной и Медик»), чиновники и подьячие («Протокол», «Кот и мыши», «Две крысы», «Стряпчий», «Заяц»).
Третьи притчи посвящены сценам русской жизни: мы видим сварливую жену, изводящую мужа своими спорами и упрямством («Спорщица»), дикий обычай кулачного боя («Кулашный бой»), фарисейство и бездушие богомольной купеческой вдовы («Безногий солдат»).
Другая характерная черта басен Сумарокова – отсутствие традиционного для жанра морализирования. Функцию морали у поэта часто выполняет пословица или поговорка: «Большая в небе птица Похуже, нежели в руках синица» («Рыбак и рыбка»); «Когда к воде придешь, отведай прежде броду; Ворвешься без того по самы уши в воду» («Паук и Муха»); «Где много мамушек, так там дитя без глазу» («Единовластие») и т. д.[20]
В притчах Сумарокова перед читателем разворачивается целый ряд бытовых сценок, проникнутых авторской оценкой, в которой мы видим не только осмеяние порока, но и его обличение. Такова басня, изображающая посещение доктором-шарлатаном своего больного:
Он бредит: это добрый знак.
Назавтра у больного пятна:
Примета доктору и та приятна,
И утверждает он,
Что жар выходит вон.
Назавтра жар переменился в стужу:
А доктор говорит: жар вышел весь наружу,
Моим старанием скорбь эта путь нашла
И отошла.
Назавтра наш больной скончался,
А доктор мой опять бежит,
И в пору самую примчался;
Больной во гробе уж лежит.
Пощупал доктор пульс, каков больной проведал.
Скорей, кричит, его велите исповедать.
(«Больной и Медик»)
Именно поэтому во многих притчах Сумарокова отсутствует традиционное авторское морализирование, читателю и так понятна авторская позиция. Именно авторский голос во многом обеспечивает сатирическую направленность этих притч, заключая в себе не только иронию (подчас язвительную насмешку, сарказм), но и пафос отрицания, обличения порока[21].
Басни Сумарокова написаны разностопным (вольным) ямбом, сознательно сниженным слогом, в них присутствуют просторечия и вульгаризмы, пословицы и поговорки («И мыши карачун дала» («Мышь и Слон»), «Так брюхо гордое и горды мысли пали» («Коршун»), «Шершни на патоку напали И патоку поколупали» («Шершни»), «Не будет от тебя, как будто от козла, Ни молока, ни шерсти» («Болван»)).
Таким образом, творчество поэта было очень разнообразно, оно стало настоящей школой русской литературы. «Неутомимая работа Сумарокова над языком, над стилем, над построением всех жанров, над темой, его страстная любовь к литературе и умение пропагандировать литературу, его страстное желание распространять культуру, – все это делало его одним из величайших учителей русских писателей XVIII столетия. Его многолетняя деятельность по уточнению и очищению русского языка, введению его в нормы ясного синтаксиса, его работа по созиданию простой, естественной русской речи оказала также чрезвычайно благотворное влияние на все развитие русского литературного языка до Пушкина….Новиков писал о Сумарокове: “Различных родов стихотворными и прозаическими сочинениями приобрел он себе великую и бессмертную славу не только от Россиян, но и от чужестранных