Дополнительную эмоциональность повествованию придает использование автором уменьшительных форм с эмоционально-экспрессивными суффиксами («лесочки», «деревеньки», «птичек», «старушкой», «кусточки»), междометий («ах», «о»).
Представляя образ главной героини, автор не дает нам подробного описания ее внешности. Карамзин лишь обозначает характерные черты ее с помощью эпитетов: «нежная молодость», «редкая красота», «нежная», «любезная», с «новым, чистым, открытым сердцем». Портретные детали, особенности поведения героини писатель передает с помощью описания явлений природы: «И Лиза, робкая Лиза посматривала изредка на молодого человека; но не так скоро молния блестит и в облаке исчезает, как быстро голубые глаза ее обращались к земле, встречаясь с его взором»; «Тут в глазах Лизиных блеснула радость, которую она тщетно сокрыть хотела; щеки ее пылали, как зари в ясный летний вечер»; «Там часто тихая луна сквозь зеленые ветви посребряла лучами своими светлые Лизины волосы, которыми играли зефиры и рука милого друга; часто лучи сии освещали в глазах нежной Лизы блестящую слезу любви, осушаемую всегда Эрастовым поцелуем»; «Лиза улыбалась, как майское утро после бурной ночи». В этих описаниях мы находим сравнения и эпитеты, воссоздающие сентименталистский стиль.
Также мы встречаем у Карамзина непосредственный анализ душевного состояния героев. Так, Лиза тяжело переживает разлуку с Эрастом: «С сего часа дни ее были днями тоски и горести, которую надлежало скрывать от нежной матери: тем более страдало сердце ее! Тогда только облегчалось оно, когда Лиза, уединясь в густоту леса, могла свободно проливать слезы и стенать о разлуке с милым. Часто печальная горлица соединяла жалобный голос свой с ее стенанием. Но иногда – хотя весьма редко – златой луч надежды, луч утешения освещал мрак ее скорби. “Когда он возвратится ко мне, как я буду счастлива! Как все переменится!”». Здесь также отметим наличие эмоциональных, оценочных эпитетов («от нежной матери», «печальная горлица», «жалобный голос»), метафоры («страдало сердце», «златой луч надежды, луч утешения освещал мрак ее скорби»).
Душевное состояние героини передается и с помощью внутренних монологов. Так, характерен финальный внутренний монолог Лизы. «Он, он выгнал меня? Он любит другую? Я погибла!» ‹…› «Мне нельзя жить, – думала Лиза, – нельзя!.. О, если бы упало на меня небо! Если бы земля поглотила бедную!.. Нет! небо не падает; земля не колеблется! Горе мне!» Особое волнение героини, ее чувство отчаяния и безысходности передаются здесь с помощью вопросно-ответной формы повествования, восклицательных предложений, лексических повторов («он, он», «нельзя… нельзя!»), междометия («о»), отрицательного слова и отрицательных частиц («нет», «не»). Речь героини здесь отрывистая, насыщенная резкими паузами, патетическая.
Таким образом, стиль повести характеризуется сочетанием специфических лексических и синтаксических средств, характерных для стиля сентименталистов, для произведений устного народного творчества, и особого драматизма сюжета, который «взрывает» гармоническую идиллию.
Повесть Н. М. Карамзина «Бедная Лиза» в русской литературе, критике и литературоведении
Повесть «Бедная Лиза» пользовалась большим успехом у современников. История эта вызвала затем массу подражаний в литературе. Стали появляться повести с аналогичным сюжетом: «Бедная Маша» А. Измайлова, «Обольщенная Генриетта» И. Свечинского, «Даша, деревенская девушка» П. Львова, «Прекрасная Татьяна» В. Измайлова, «История бедной Марьи» Н. Брусилова и т. д.
Критики рассматривали повесть как произведение новаторское, открывшее дорогу новой литературе. Вот что писал об этом произведении В. Г. Белинский в статье «Русская литература в 1841 году»: «Несмотря на то что дух времени был за Карамзина, знаменитому реформатору нужна была большая сила характера или большая расчетливость, чтоб не смущаться толками и воплями литературных староверов. В самом деле, потребна была большая решимость, чтоб из мира натянутой эпопеи вроде “Кадма и Гармонии” ниспуститься в мир любви и горестей какой-нибудь “Бедной Лизы”, которая не имела чести быть даже простою дворянкою. В лице Карамзина русская литература в первый раз сошла на землю с ходуль, на которые поставил ее Ломоносов. Конечно, в “Бедной Лизе” и других чувствительных повестях не было ни следа, ни признака общечеловеческих интересов; но в них есть интересы просто человеческие – интересы сердца и души. В повестях Карамзина русская публика в первый раз увидела на русском языке имена любви, дружбы, радости, разлуки и пр. не как пустые, отвлеченные понятия и риторические фигуры, но как слова, находящие себе отзыв в душе читателя».
Критик рассматривал «Бедную Лизу» как образец литературы сентиментализма: «…Первая замечательная русская повесть была написана Карамзиным, и ее героем стала обольщенная петиметром крестьянка – бедная Лиза… Но там…все опрятно и чисто, и подмосковная крестьянка не уступит самой благовоспитанной барышне. Вот мы и дошли до причины спора: тут виновата, как видите, старая пиитика. Она позволяет изображать, пожалуй, и мужиков, но не иначе, как одетых в театральные костюмы, обнаруживающих чувства и понятия, чуждые их быту, положению и образованию, и объясняющихся таким языком, которым никто не говорит… языком литературным, украшенным…» («Взгляд на русскую литературу 1847 года»).
А вот как писал о Карамзине критик Н. В. Шелгунов в статье «Попытки русского сознания. Сентиментализм и Карамзин»: «Карамзин и был по преимуществу дамским писателем. Тупая, неразвитая женщина того времени, настолько грамотная, чтобы читать только самое легкое, и совершенно неподготовленная, чтобы думать, была способна упражняться лишь в первоначальных чувствах и считала себя совершенно счастливою, если могла наполнить свой праздный досуг мечтами о любви. В промежутках сантиментального чтения она, конечно, секла и щипала своих горничных; но почему бы их и не щипать, если они так глупы, что не умеют зашпилить платья, и так дики, что не умеют ценить всех благодеяний рабства? Воспитание шло естественным порядком – с возбуждения чувства, – и против этого говорить нечего. Но почему же Карамзин не начал с воспитания гуманного чувства, почему он начал с слезливой чувствительности, с любви между Лизами и Эрастами? Только потому, что гуманность есть идея, чтобы ее понять, требуется не только развитие, но и довольно сильное развитие мысли. А этого не было ни у тогдашнего общества, ни у писателя этого общества – Карамзина»[56].
В советскую эпоху изучением произведения занимались Ю. М. Лотман, Г. П. Макогоненко, Т. П. Фохт, Д. М. Балашов. В 1995 г. вышла серьезная исследовательская работа, монография Топорова В. Н. «“Бедная Лиза” Карамзина: опыт прочтения: К двухсотлетию со дня выхода в свет».
А. С. Грибоедов (1795–1829). Комедия «Горе от ума»
Каково значение экспозиции в комедии А. С.