Я связь миров, повсюду сущих,
Я крайня степень вещества;
Я средоточие живущих,
Черта начальна божества;
Я телом в прахе истлеваю,
Умом громам повелеваю,
Я царь – я раб – я червь – я бог!
Поэт подчеркивает сосуществование в человеке земного и божественного начала, это проблема дуализма духовного и телесного. Человек ощущает себя частицей бесконечной Вселенной, потому что в душе его живет устремленность к небесному идеалу. Именно она, по мысли поэта, дает ему право на обретение бессмертия:
Твое созданье я, создатель!
Твоей премудрости я тварь,
Источник жизни, благ податель,
Душа души моей и царь!
Твоей то правде нужно было,
Чтоб смертну бездну преходило
Мое бессмертно бытие;
Чтоб дух мой в смертность облачился
И чтоб чрез смерть я возвратился,
Отец! – в бессмертие твое.
Заканчивается стихотворение (как и начинается) обращением поэта к Богу. В финале поэт преклоняется перед Создателем, в этом обращении звучит мотив смирения и любви.
Таким образом, в этом произведении поэт рассуждает о гармоническом сосуществовании человека с Богом.
Ода написана четырехстопным ямбом, десятистишиями. Поэт использует различные средства художественной выразительности: эпитеты («бесконечный», «предвечный», «ум высокий», «волн златых»), сравнение и метафору («Лишь мысль к тебе взнестись дерзает, В твоем величьи исчезает, Как в вечности прошедший миг…»), анафору, многосоюзие, ряды однородных членов и сравнение («Но огненны сии лампады, Иль рдяных кристалей громады, Иль волн златых кипящий сонм, Или горящие эфиры, Иль вкупе все светящи миры – Перед тобой – как нощь пред днем»), вопросно-ответную форму изложения (6 строфа), метафору («Но ты во мне сияешь Величеством твоих доброт»), антитезу («Я царь – я раб – я червь – я бог!»). В стихотворении очень много восклицательных предложений, передающих эмоциональность, искренность, лирическое одушевление поэта.
В творчестве Державина философская ода «Бог» занимает особое место, так как это «первое русское произведение, которое стало достоянием всего мира» (Я. Грот)[39]. Она переведена почти на все европейские языки. Это ода, которую Державин считал вершиной своего творчества. И действительно, произведение отличается не только глубиной мысли и внутренней цельностью, но и совершенством композиции, гениальными поэтическими открытиями.
Анакреонтическая поэзия Державина
В середине 90-х годов Г. Р. Державин обращается к поэзии, воспевающей мир частной жизни, сельское уединение, природу, любовь, искусство. В 1804 г. он издает сборник под названием «Анакреонтические песни». В кратком предисловии к нему поэт писал: «Для забавы в молодости, в праздное время и, наконец, в угождение моим домашним писал я сии песни. По любви к отечественному слову желал я показать его изобилие, гибкость, легкость и вообще способность к выражению самых нежнейших чувствований, каковые в других языках едва ли находятся»[40].
Одно из лучших и наиболее известных стихотворений Державина в этом сборнике – послание «Евгению. Жизнь званская». Оно адресовано приятелю поэта, епископу, историку и литератору Евгению Болховитинову. В этом стихотворении Державин описывает один из ничем не примечательных дней своей сельской жизни, проходящей в имении Званка Новгородской губернии.
В начале стихотворения поэт провозглашает новый образ жизни, сельское уединение, дающее поэту желанную свободу:
Блажен, кто менее зависит от людей,
Свободен от долгов и от хлопот приказных,
Не ищет при дворе ни злата, ни честей
И чужд сует разнообразных!
Тот же самый мотив личностной свободы поэта затем будет развит А. С. Пушкиным в его стихотворении «Из Пиндемонти»:
Не дорого ценю я громкие права,
От коих не одна кружится голова.
Я не ропщу о том, что отказали боги
Мне в сладкой участи оспоривать налоги
Или мешать царям друг с другом воевать;
И мало горя мне, свободно ли печать
Морочит олухов, иль чуткая цензура
В журнальных замыслах стесняет балагура.
Все это, видите ль, слова, слова, слова.
Иные, лучшие, мне дороги права;
Иная, лучшая, потребна мне свобода:
Зависеть от царя, зависеть от народа –
Не все ли нам равно? Бог с ними.
Никому
Отчета не давать, себе лишь самому
Служить и угождать, для власти, для ливреи
Не гнуть ни совести, ни помыслов, ни шеи;
По прихоти своей скитаться здесь и там,
Дивясь божественным природы красотам,
И пред созданьями искусств и вдохновенья
Трепеща радостно в восторгах умиленья. –
Вот счастье! вот права…
Затем, продолжая развивать первоначальный мотив свободы поэта, Державин переходит к прославлению сельской жизни, прекрасной природы:
Возможно ли сравнять что с вольностью златой,
С уединением и тишиной на Званке?
Довольство, здравие, согласие с женой,
Покой мне нужен – дней в останке.
‹…›
Дыша невинностью, пью воздух, влагу рос,
Зрю на багрянец зарь, на солнце восходяще,
Ищу красивых мест между лилей и роз,
Средь сада храм жезлом чертяще.
Великолепные картины природы, бесхитростные сельские развлечения, дружеское общение, отдых, творчество, размышления о вечности – все это проходит перед нами в течение одного дня. Исследователи отмечали, что в этом стихотворении мы видим «один из самых ярких примеров идиллического хронотопа. В рамках описания одного дня в Званке Державин изображает всю полноту и разнообразие своей жизни в любимом деревенском имении. На протяжении всего произведения он рассматривает соотношение между внутренними переживаниями поэта и его природным окружением»[41]. Этому способствует и грамматическая структура стихотворения. У Державина преобладают глаголы несовершенного вида, употребленные в настоящем времени. Эти глаголы подчеркивают повторяющиеся или привычные действия. Поэт хочет подчеркнуть обычность, регулярность, типичность всего происходящего[42]. Один день из «жизни званской» дает нам представление о сельской жизни в целом, о том, что стало настоящим уделом поэта.
Исследователи отмечали, что эти картины у Державина предвосхищают стихотворение А. С. Пушкина «Осень», а также идиллический пейзаж в романе «Евгений Онегин». Так, в «Онегине» читаем:
Прогулки, чтенье, сон глубокий,
Лесная тень, журчанье струй.
Порой белянки черноокой
Младой и свежий поцелуй,
Узде послушный конь ретивый,
Обед довольно прихотливый,
Бутылка светлого вина,
Уединенье, тишина…
Тихая, уединенная жизнь располагает к творчеству и философским размышлениям. У Державина возникают мысли о Боге, о быстротечности времени, о том, что оно способно разрушить и жизнь человека, и