После девяноста пяти мама все чаще жаловалась, что жить устала, никаких желаний больше не осталось, здесь ее уже ничто не держит: любимый муж умер тридцать лет назад, ушли в мир иной подруги, знакомые, ее накрывало чувство глубокого одиночества. Мы с сестрой тогда не очень это понимали, даже слегка обижались: «Ты не одна, мы с тобой», мамино печальное «это уже не моя жизнь» я начинаю ощущать только сейчас. В последние год-полтора мама стала стремительно сдавать. Не могла себя обслуживать, книги, фильмы ее больше не волновали, даже после известия о смерти кого-то из знакомых оставалась почти безразличной. Тихо радовалась, когда навещали внуки, правнуки, но эмоций почти не проявляла и быстро уставала от общения.
Я глубоко прочувствовала, как менялся характер наших отношений, как моя очень взрослая мама превращалась в беспомощного ребенка. Видимо, у нее развивалась деменция, накрывала депрессия. Сердце сжималось от нежности и невозможности что-то изменить, хотелось облегчить ее жизнь, поддержать, помочь… Последней маминой радостью оказались конфеты, к старости она их особенно полюбила, но не все, а исключительно «Мишка косолапый» кондитерской фабрики «Красный Октябрь». На вопрос: «Мамочка, какие конфеты тебе купить?» – отвечала равнодушно: «Мне все равно», но тайно таскала и съедала только «Мишек», позже мы спрашивать перестали и покупали только их. Думаю, люди военного поколения привыкли экономить на себе, и маме было немного неловко просить купить ей дорогие, по ее мнению, конфеты. Как-то нас навестила с плановым обходом медсестра из поликлиники, обнаружила несколько фантиков и с ужасом прошептала: «Ваша мама ест слишком много сладкого, ей это вредно, есть угроза развития диабета! Как вы можете такое допускать?» Я ей ответила что-то вроде: «Спасибо за бдительность, всё под контролем», а сама подумала, что маме ничего уже навредить не может, а выдавать ей в день по одной-две штуки последней в жизни радости в виде конфет – это выше моих сил. Никакой диабет у мамы не развился, может – не успел, а скорее всего, это была совсем не ее история.
У меня две взрослые дочери. Я всегда считала, да и сейчас придерживаюсь того же мнения, что мне удалось сохранить теплые отношения с моими взрослыми детьми. Не знаю точно, каково их мнение на этот счет. Думаю, что и не узнаю. Но могу отметить много новых особенностей в общении с ними.
Но, если честно, мы сами иногда провоцируем окружающих своим ворчанием, морализаторством, даже не замечая, как это воспринимается со стороны. Отсюда пресловутая проблема «отцов и детей», которая продолжает оставаться актуальной в нашем обществе. К этому стоит прибавить желание многих пожилых родителей, чтобы дети многое делали за них. Иногда это оправданно, мы не успеваем вписаться в быстро меняющуюся жизнь, иногда не хотим (не можем?) приложить усилие, чтобы что-то делать по-новому. Нежелание делать по-другому, не так, как привык, понятно, на это требуется дополнительное время, силы, иногда умственное напряжение.
Заметила, что с годами я стала более неуверенной, неумелой, затрудняюсь в принятии некоторых решений. Впервые это почувствовала, когда умер муж. Всё в доме, как по команде, начало ломаться, выходить из строя, требовало вмешательства. Я поняла, что не только сама не могу устранить неисправности, но иногда даже не знаю, куда по этому поводу обратиться. Многолетняя привычка, когда всё делали за меня, выявила всю мою несостоятельность по решению многих житейских вопросов.
Второй непривычный для меня момент. Вся жизнь стремительно переводится «в цифру» – связь, платежи, документы. Работа на удаленке предполагает обязательное освоение современных интернет-сервисов, овладение новыми навыками. Просто голова кругом. Поначалу все это раздражало страшно. Обращалась за помощью к детям и внукам, они помогали, но порой я слышала от моих очень занятых родственников, что «это элементарно», «ты должна научиться делать это сама», и вообще, все мое нытье – не что иное, как выученная беспомощность. Грамотные они у меня.
Такое явление, как «выученная беспомощность», действительно существует. Его открыл американский психолог Мартин Селигман в 1967 году. Он ставил эксперименты на собаках, которые после получения в некоторых ситуациях негативного опыта смирились с ограничениями, продолжали вести себя пассивно, не пытаясь улучшить свою жизнь, даже если в новой ситуации к тому были все предпосылки. Оказалось, люди склонны вести себя точно так же: предпочитают ничего не делать, оглядываясь на неудачи в прошлом, вместо того чтобы повлиять на свою жизнь, изменить ее к лучшему. Состояние обреченности «все равно лучше не будет» [29].
Не знаю, насколько вам близки мои переживания, но напомню, что не сама я в себе заметила эту проблему, на нее мне указали дети. Поэтому даже если вы меня будете убеждать, что ничего похожего с вами не происходит, порадуюсь в том случае, если и дети ваши скажут то же самое. В свой адрес критику приняла, деваться некуда. Зато есть куда расти, развиваться. Тем более что отказ от самостоятельности автоматически ограничивает мою свободу. А к этому я пока точно не готова.
Попробуйте ответить на вопросы:
• Какие особенности в общении со своими престарелыми родителями (взрослыми детьми) вы можете отметить?
• Бывают ли моменты, когда ваши родственники (старшие или младшие) вас раздражают?
• Можете ли припомнить самые теплые, приятные моменты общения со своими повзрослевшими детьми (постаревшими родителями)?
Кто мой главный контролер и критик? Умею ли я общаться с собой? Вы хотите быть правым или счастливым?
Вы когда-нибудь задумывались о том, как вы общаетесь с собой? Насколько вы с собой в контакте, насколько доверяете себе? Насколько любите себя, в конце концов (или в начале начал)?
Внутренние конфликты, душевное неспокойствие, необъяснимая тревога часто связаны с непониманием себя, непониманием своих потребностей. Нередко клиенты описывают свои странные ощущения, что они как будто проживают не свою жизнь. Многих ставит в тупик вопрос: чего хочется тебе, какие твои желания? Вопрос: «О чем ты мечтаешь?» – лучше не задавать, он вообще не из нашей реальности.
Чего же мне в самом деле хочется, чего я хочу в своей жизни? Думаю, этот вопрос