От дозоров поступили сведения, что Наполеон с остатками армии идет южным путем, от Штутгарта на Шамон, далее на Арси-сюр-Об. И дураку понятна цель: хотят успеть добраться до Парижа до подхода войск коалиции. Во французской столице имеется свой гарнизон, стены города укреплены, есть естественные препятствия вроде реки Сены. Так что при должно организованной обороне столица может держаться долго и потери при штурме со стороны союзных войск будут большие. У Бонапарта оставался небольшой отряд в тридцать пять тысяч. С ним он ухитрился 24 февраля дать бой войску Блюхера, после чего двинулся к войску Шварценберга и дал двухдневное сражение под Арси-сюр-Об, которое состоялось 8 и 9 марта. Пока австриец зализывал раны, Бонапарт решил зайти в тыл его войску и разгромить. Причем совершил ошибку. Ведь каждому человеку свойственны слабости. Корсиканец был тщеславен, хотел явить второй супруге свой полководческий талант. И он отправил письмо с гонцом супруге в Париж. Письмо было перехвачено казаками, тут же его содержание стало известно императору Александру I.
Император на совете настоял выделить против Наполеона небольшой заслон, подкрепить его артиллерией, а главными силами быстрым маршем следовать на Париж. Этот неожиданный для Наполеона ход решил судьбу кампании. Русская кавалерия разбила корпуса Мортье и Мармона, расчистив путь к Парижу.
Армия под командованием Шварценберга в сто тысяч штыков и сабель двинулась к Парижу. По мнению русских офицеров, надо было идти форсированным маршем, по тридцать верст в сутки. Но австриец не торопился, давал возможность гарнизону крепости подготовиться к обороне. Французы получали сведения о продвижении русских от своих конных дозоров, от шпионов. Одного удалось выявить Алексею. Проходили через деревню. На паперти небольшой часовни, стоявшей рядом с дорогой, сидел нищий. Одежда – сплошные лохмотья, а лицо и руки чистые, что для побирушек редкость. И взгляд Алексею не понравился. Нищий смотрел на проходящих солдат оценивающе, похоже – считал. Алексей шел сбоку роты, как часто делал, хотя можно было и впереди. Заметив подозрительного нищего, подошел, жестом приказал подняться, обыскал. В кармане обнаружил огрызок карандаша и кусок бумаги с непонятными значками. Наверняка так он шифровал численность. Алексей жестко схватил нищего за локоть, отвел от часовни и застрелил из пистолета у всей роты на виду. На выстрел прискакал командир полка, увидел убитого.
– Что случилось?
– Войско считал, в кармане бумага с записями. Шпион Бонапарта.
– Туда ему и дорога.
Павел Яковлевич и раньше относился к Алексею благосклонно, а после поднятия из реки сундука с полковой кассой и вовсе доверял полностью.
– Собаке собачья смерть!
Полковник ускакал в голову колонны. У него сейчас забот много. Периодически надо давать солдатам отдых. Кто-то ногу натер, перемотать портянки надо, кому-то оправиться. А поесть – так всухомятку. Кроме того, впереди полка следует головной дозор на случай появления противника. Дозор хотя бы стрельбой известит, потому как у Бонапарта еще осталась кавалерия. А встречный бой – он самый страшный, кровопролитный.
К Парижу войска коалиции подходили тремя колоннами. С севера, на правом фланге, русско-прусская колонна маршала Блюхера, в центре – генерал М. Б. Барклай-де-Толли, южную колонну возглавлял кронпринц Евгений Вюртембергский. Общее руководство битвой за Париж осуществлял российский император Александр I. Наступление началось 18 марта в 6 часов утра, к 11 часам к селению Ла-Виллет, что в предместье Парижа, подошли прусские войска и корпус генерала М. С. Воронцова. Русский корпус генерала А. Ф. Ланжерона начал наступление на Монмартр – самую высокую точку в пригороде.
Французская столица с пригородами насчитывала до полумиллиона жителей. Обороной руководили маршалы Мортье, Мармон, Монсей. Верховным главнокомандующим был старший брат Наполеона – Жозеф Бонапарт. Именно он увидел в подзорную трубу огромное количество воинов, окруживших район Монмартра. Испугавшись окружения и пленения, Бонапарт бежал из города, бросив сорокатысячное войско французов на маршалов. Известно дело – крысы с корабля бегут первыми. Завязалась ожесточенная битва. Австрийцы все свое участие в штурме ограничили осадой Венсенского замка, а фактически бездействовали.
Что занятно, если кто из жителей хотел бы и мог участвовать в обороне, оружия не получил, власти опасались, что граждане повернут штыки против них.
Особенно ожесточенные бои шли у Бельвильских ворот и на высотах Монмартра. Основную тяжесть по захвату Парижа снова понесли русские. Из девяти тысяч погибших воинов коалиции шесть тысяч были русскими. Причем единственным государем, участвовавшим в сражении, был Александр I, расположивший у Бельвильских ворот артиллерийскую батарею.
Вот где пригодилась хорошая подготовка егерей. Рота Алексея продвигалась по улице при поддержке единственной пушки. Еще две были на соседней улице. Против егерского полка дрались солдаты Мармона. Опытные, прошедшие не одну битву, они занимали выгодные для отражения атаки позиции в жилых домах. Жители при приближении русских дома бросили, переправились на левый берег Сены. Французы расположились у окон, превратив их в защищенные бойницы. По обычаям тех лет окна и были узкие как бойницы. Делалось это для сбережения тепла зимой и экономии стекла, которое стоило дорого. И попасть в стрелков можно было только в короткий промежуток времени, когда они высовывались для стрельбы.
Рота стала нести потери. Алексей искал выход, вспоминая свой предыдущий боевой опыт, прочитанное и увиденное в документальных фильмах. Конечно, при наличии гранат вопрос решался проще. Ну да голь на выдумку хитра. Алексей решил стрелков выкуривать в прямом смысле слова. Солдаты по его приказу нашли в брошенных домах одежду, обильно полили ее оливковым маслом. Скрытно подбирались, прижимаясь к стенам домов, стараясь оставаться в «мертвых зонах». Затем тряпье поджигали от кремневых замков ружей, прикладом выбивали стекло первого этажа и кончиком штыка забрасывали внутрь тлеющую тряпку, исходящую вонючим дымом. Дым естественной тягой воздуха поднимался на второй этаж, который облюбовали стрелки. Те начинали кашлять, задыхаться, слезились глаза. Долго выдержать этот смрад невозможно, и французы выбирались наружу. Парижские каменные дома имели два выхода. Один – парадный, на улицу, другой – черный, во двор. У обоих выходов французов уже ждали егеря. Ударами прикладов оглушали стрелков, изымали оружие. Иной раз, если француз стрелял, тоже стреляли в ответ. Как правило, наповал.
Улицу очищали медленно, зато теперь без потерь. По большому счету Алексею было все равно, сколько французов погибнет. Они сами пришли в его страну и должны на своей шкуре прочувствовать все тяготы. И его задача как командира – сохранить жизни русских солдат, сломив сопротивление французов. Являть жалость можно только к тем,