Ризница многих восхищала благолепием, о ней знали. В монастырь заявились грабители из местных. Грабить церковную утварь – святотатство. Но в лихую годину всегда находились выродки, про которых говорили: «Креста на вас нет!»
Разбойники стали требовать выдать ризницу. Монахини молчали, и тогда святотатцы стали мучить и избивать монахинь. Их крики и услышали Алексей с Матвеем.
– Посмотрим? – предложил Алексей.
– А чего же?
Железная калитка в обитель нараспашку. За зданием храма пяток монахинь, их окружили человек семь дюжих мужиков. У всех либо ножи, либо трофейные сабли. Один в руке факел держит и им прижигает монахиням руки, спины. Монахини в годах, им такое испытание через силу. Кричат, но о схроне ризницы молчат. Разбойники так увлеклись, что приближения Алексея и Матвея не заметили. Алексей вытащил пистолет и выстрелил в спину тому, кто факелом монахинь жег. Тот рухнул замертво. Все застыли от неожиданности. Матвей схватил булыжник и швырнул в голову ближайшему грабителю. Глухой стук – и второй рухнул. Однако грабителей осталось пятеро против двоих, да еще и при холодном оружии. У Алексея только нож, а Матвей снова подобрал булыжник. Видимо, груду булыжников привезли в монастырь мостить двор, да не успели, не до того. Учитывая силу Матвея, булыжник в его руках превратился в подобие ядра. Рассыпавшись цепью, разбойники двинулись на Алексея и Матвея. Рожи зверские. В лихие времена наверх всегда всякая пена всплывает. Алексей выбрал момент, когда один разбойник немного выдвинулся вперед, и бросил в него нож. Когда-то он искусно владел этим приемом, но давно не практиковался. Переживал, но получилось удачно. Нож вошел в сердце, разбойник рухнул. Рядом хекнул Матвей, булыжник разбил голову еще одному грабителю. А Матвей мгновенно наклонился, еще схватил камень. Но бросить не довелось. Перед таким веским в прямом смысле слова «аргументом» разбойники не устояли, бросились бежать. Матвей все же швырнул камень, попал грабителю в ногу, тот упал, закричав от боли. Другие сотоварищу не помогли, только поддали ходу. Матвей кинулся к упавшему и просто свернул ему шею, как куренку. Жалости к грабителям ни Алексей, ни Матвей не испытывали. Чем они лучше французов?
Алексей вернулся к монахиням. Одна из них скончалась, видимо, от болевого шока от ожогов. А может быть, не выдержало сердце, все же пожилой человек. Помогли подняться игуменье. Шепелявя разбитым ртом, она перекрестила парней:
– Да хранит вас Господь! Ты же вроде чужеземец?
Ткнула пальцем в Алексея.
– Славянин, православный. Чужую форму для обмана надел.
Задерживаться они не стали. Выстрел мог привлечь внимание, а во дворе монастыря – трупы. Надо уносить ноги.
– Вот же ироды! – сказал Матвей, когда уже немного отошли. – На своих руку подняли!
– Какие они свои? Чужие духом! Убивать их надо без жалости!
Вот только воевать особо нечем. Нож свой из тела убитого Алексей, конечно, вытащил, об одежду разбойника вытер, в ножны вложил. Пистолет хорош, но заряд один, а перезарядить можно только в имении. Надо бы обзавестись вторым.
Пока возвращались, Алексей поглядывал на Матвея. Молодец мужик, в ситуации, когда противник имеет значительный численный перевес, не сдрейфил, не побежал. Булыжники метал как ядра, только черепа трещали. Да и в рукопашной боец сильный, кулачищи с детскую голову размером. Оружие ему надобно, но не саблю. Ей учиться владеть надо, дело не одного дня. К тому же это больше оружие всадника. Уже подходили к имению, которое выбрали своей базой, как Алексей спросил:
– У тебя крепкая веревка есть?
– Зачем? Много ли надо?
– Удавку сделать.
– Найду.
Как подкрепились сухарями и ветчиной, направились в восточную часть города. Там квартировали польские кавалеристы Юзефа Антония Понятовского. У всадников из оружия имеется короткая пика, пара пистолетов и сабля. Убив кавалериста, можно завладеть его оружием. Какие бы сильные караулы ни стояли у штаба или склада, а в отхожее место солдат ходит один и без пики.
Получилось удачно, подловили поляка у развалин дома, который кавалеристы избрали туалетом. Увидев Алексея в форме, поляк не обеспокоился, а зря, ибо получил нож в спину. Подбежавший из укрытия Матвей затащил труп за развалины. Алексей живо снял с тела поясной ремень с кобурами и лядунку с порохом, пыжами и пулями – и сразу ходу, пока кавалериста не хватились. Уже в имении Алексей проверил трофеи. Один пистолет оказался разряжен. Хотел зарядить, но передумал. Кремневый замок пистолета хорош как источник искр, огня, поджечь что-нибудь. (Алексея не оставляла мысль о взрыве склада в церкви.)
Подвоз пороха, ядер и бомб французам затруднен: дальняя дорога, действия партизан. Поэтому, уничтожив припасы, удастся сберечь многие русские жизни. Единственная трудность – бесшумно «снять» караульных. И лучшее время для этого – ближе к утру, когда клонит в сон, когда все помыслы солдат – о скорой смене караула. Насколько приметил Алексей, караул размещался в здании поодаль, метрах в ста. То есть в случае тревоги караул сможет добежать за пару минут.
Матвей, кое-как привыкший к мундиру чужой армии, никак не мог принять туфли и гетры. Сапоги удобнее и теплее, особенно с фланелевыми портянками либо носками. И по лужам в сапогах можно шлепать, не боясь промочить ноги.
Матвей сам вызвался ликвидировать часовых:
– Как дело сделаю, сигнал подам – филином ухну.
Филины вроде как лесные жители, в городе не водятся. Петуху ночью кричать – тоже подозрительно будет. Другие птицы вовсе дневные. Пришлось согласиться.
Матвей исчез в темноте. У входа в церковь, превращенную в склад, горел факел, скудно освещая небольшое пространство.
Матвей сигналов не подавал. Впрочем, шума борьбы, криков, громыхания оружия о булыжник двора тоже не было слышно. Потом ухнул филин – раз и другой. Алексей, стараясь не стучать туфлями, побежал к церкви, открыл дверь. Слева появился Матвей. В руке французское ружье с примкнутым штыком.
– Как из него палить?
– Взводи курок, целься и нажимай спуск.
– Я постерегу, только ты поторопись.
Кто бы кого подгонял. В церкви темно. Алексей вытащил из держака факел и вошел с ним в церковь. Иконостас разорен, с потолка смотрит Иисус. Подсвечивая факелом, подошел к ящикам. Открыл крышку. Внутри бомба, переложенная соломой. Ядро – отливка из чугуна, им хорошо бить укрепления – стены, деревянные бастионы, еще по плотно сомкнутому строю пехоты в несколько рядов. Тогда убитых наберется пяток, а то и больше. А бомба с виду как круглое ядро, но полое, внутрь порох