– Я Юля. Слушаю сейчас ребят, и захотелось поделиться одной историей, которую я никогда никому не рассказывала. Ну как, никому. Маме рассказывала, но она не поверила. Мне тогда было тоже 11 лет. Мы жили еще с папой в деревне. Родители часто ссорились, собирались разводиться, постоянно делили нас с сестрой – с кем мы будем жить. Мы много плакали. Большую часть времени с нами проводила мама. Как-то раз мы поехали в соседнее село лечить зубы. В больнице, пока ждали своей очереди, мы познакомились с неким дядей Сашей: примерно 35 лет, густые черные волосы и усы, худой. Но он много курил, в глотке у него была какая-то дырка, я не знаю, не помню, что это, и от него так воняло, что приходилось закрывать нос платком. Он знал об этом и был не против. Дядя Саша был безумно интересный, понимал маму с полуслова, веселый – я так смеялась с ним! В общем, мама стала с ним дружить, мы несколько раз приходили к нему домой, пили чай. Он жил со своей мамой, которая побаивалась его или просто не связывалась с ним. Но меня это никак не смущало, просто казалось, что его мама странная. У меня тоже мама немного странная, кажется, у нее какое-то расстройство или что-то такое, я не очень разбираюсь, но она очень доверчивая. У дяди Саши было много книг, он занимался чем-то, как мне тогда казалось, волшебным: то ли это была эзотерика, то ли магия, то ли нумерология, то ли астрология. В общем, он считал себя суперцелителем – якобы мог исцелить от болезни, просто прикасаясь к определенному месту человека. Мама в это верила, говорила, что он ей помогает, и я верила тоже. Дядя Саша работал по определенным точкам, у него еще дома на стене висел рисунок, где был изображен человек, расчерченный на зоны. У каждой зоны была своя цифра. Половые органы были под цифрой 10. Это я запомнила очень хорошо. Как-то раз мы с сестрой (ей тогда было почти 14 лет) остались у него ночевать. У него было две кровати. На одной спала сестра, а меня он положил рядом с собой, хотя я не понимала тогда, почему сестра не могла подвинуться. Оказывается, она знала о его странностях! Когда мы легли спать, дядя Саша сказал, что у меня нужно проработать какую-то точку, и положил свою лапищу на мою грудь. Я была против, но меня учили не перечить старшим, и я терпела его и его вонь из пасти. Потом он сказал, что пора проработать 10-ю точку, и засунул свою руку мне в трусы. Я лежала калачиком к нему спиной и чувствовала, как в меня упирался его…!
У Юли потекли слезы…
– Юля…
– Я заплакала, но он говорил, что так надо. Это было ужасно. Когда все закончилось, я встала и пошла к окну. Была зима, ночь, я смотрела на фонарь и хотела, чтобы пришла мама и наступило утро. Дядя Саша стал успокаивать меня и обещал больше так не делать. К сестре он тоже как-то приставал, но она не хочет об этом рассказывать. Я не помню, как скоро я рассказала об этом маме. Она сделала вид, что все нормально. Мы потом с этим уродом больше не общались. Но у меня в памяти застряла мысль: я никак не могу простить сестру – неужели она не могла тогда взять меня к себе в постель, вместо того чтобы положить спать с ним? А мама вообще чем думала, когда оставила нас с этим малознакомым мужиком? Прошло уже пять лет, а я все еще размышляю об этом. Почему я тогда, например, не закричала, как вы говорите? Не оттолкнула его? Ведь рядом спала сестра, в соседней комнате – мама этого урода. Он ничего бы не сделал мне. А я просто молчала и терпела.
– Может быть, потому что тебя учили слушать старших, не перечить? Или потому что перед глазами был опыт мамы, которая всем доверяла, а критериев, как и что можно подвергать сомнению, не было?
– Но могла же я догадаться?
– Как?
– Ну, не знаю, другие же догадываются.
– Кто? Когда с тобой ни разу не говорили на тему интимной безопасности, не рассказывали, что допустимо, а что категорически нет, когда ты в принципе не знаешь, как можно защищаться, – откуда бы этим знаниям и навыкам взяться?
– Но я же чувствовала, что мне не нравится, но почему-то терпела.
– Потому что ты была растеряна и испугана. Как и любой на твоем месте. И наши ребята, Петя, Мира, описывали абсолютно те же чувства, столкнувшись с подобной ситуацией. Никто не рассказывал вам о вашем теле, его ценности. Тело человека – это то, с чем он рождается. Ваше тело принадлежит только вам, больше никому, и только вы им распоряжаетесь. А значит, вам решать, кому его можно смотреть, трогать, а кому – нет. И если кто-то без вашего разрешения, ведома или согласия пытается нарушить границы тела – ваше законное право защищаться. Этому редко учат.
– Я бы сказал, учат обратному. Я помню, как на улице моя мама болтала с соседкой, а потом вдруг схватила меня за руку и говорит: «Вот, сама посмотри» – и как задерет мне майку и штаны приспустит! Она решила так мою аллергию показать, при всех, на улице. Мне семь лет было, но я очень застыдился, – поделился Саша.
– Да, к сожалению, так часто бывает. Или к доктору приводят, а он без спроса и предупреждения начинает производить с вами разные манипуляции. Еще и сопровождает все словами: «Терпи, нашел чего стесняться, чего я там не видел». Ужас. Мы говорим с вами о базовых вещах, которые дети должны в пять лет узнавать, но, к сожалению, я и сама узнала о них только после тридцати.
– К вам тоже приставали?
Анна немного поколебалась, рассказывать о себе или нет, но решила, что сейчас подходящий момент для самораскрытия.
– Да, такое было и у меня, и у многих моих знакомых. Меня, как и вас, растили с размытыми границами: никто не спрашивал, можно ли потрогать, посмотреть, показать меня; мне говорили, что родитель лучше знает, критиковали внешность; убеждали, что я не должна чувствовать боль там, где я ее чувствовала. Все это влияет на то, как мы