Многие уже собрались – новые и старые лица.
Ребята ходили через раз, но в целом достаточно регулярно, обязаловки по посещениям не было, но как-то чувствовались желание и ответственность. И еще любопытство. Интересно, кто сегодня будет рассказывать свою историю? О чем она будет? Некоторые истории вызывали страх, казалось, неужели так бывает?! Не хотелось даже верить в сказанное. Ребята, бывало, сомневались в правдивости, но Анна всегда их одергивала и напоминала правила: каждый рассказывает все, что считает нужным, до той точки, которую считает приемлемой.
Так дети знакомились с историями про насилие, травлю, алкоголь, и хоть некоторые истории и пугали, но каждый раз, приходя на встречу, подростки ждали именно их.
Сегодня был как раз такой день.
Подняла руку девочка, которая представилась Асей.
Асе было 15 лет. Она сказала, что учится в 10-м классе. Девушка была невысокой, темноволосой и очень бледной; в джинсах и свитере, который выглядел так, будто она позаимствовала его у старшего брата.
– Ася, ты хочешь рассказать свою историю? – как всегда аккуратно и тактично поинтересовалась Анна.
– Да, и я хочу понять, что я делала не так. В чем моя ошибка?
Голос Аси не сочетался с ее внешним видом – он был хрипловатым, как будто она простудилась. Так говорят курильщики. Но потом выяснилось, что Ася не курит, просто у нее от рождения такой голос.
– Неделю назад меня выписали из больницы, после того как я наглоталась таблеток и пыталась совершить самоубийство из-за расставания с парнем.
Все просто ахнули. Кто-то выругался. Анна попросила держать себя в руках и напомнила, что, если кому-то тяжело слушать такие рассказы, он может выйти для собственного спокойствия. К удивлению Виты, один из ребят вышел и в этот момент она краем уха услышала откуда-то слева: «Его брат повесился».
Между тем Анна продолжила:
– Одно из наших правил: то, что рассказывают участники клуба, остается между нами, мы не обсуждаем, не критикуем и не пересказываем истории другим людям. Это не только неуважительно, но и нарушает ощущение безопасности каждого из нас. Кто бы хотел, чтобы его историю обсуждали за спиной, оценивали и критиковали?
Молчание…
– Я знаю, что вы приходите сюда и делитесь своими историями, потому что доверяете нам. Доверие рождается благодаря правилам. Как только мы начнем их нарушать, вы сами перестанете сюда ходить, потому что перестанете чувствовать, что все рассказанное вами остается в тайне.
Анна говорила по-доброму, стараясь не выглядеть занудной и не быть похожей на учителя. Ребята молча кивали.
– Ася, ты готова продолжать?
И Ася продолжила:
– Вообще-то, мой парень бросил меня не первый раз.
– Ты говоришь «мой парень» – вы снова вместе?
– Нет, вообще… не знаю. Мы встречаемся. Он ушел к другой, но после того как я выпила таблетки и мне стало так плохо, что я начала терять сознание, я позвонила ему. Он пришел. Помог мне, чем смог. Меня не отпускало два дня, он был рядом.
– Как ты сейчас? С тобой все в порядке?
– Да, вроде никаких серьезных последствий для здоровья нет, но мне очень плохо. Мне кажется, что он меня снова бросит. Он не отвечает на звонки, все время занят, сбрасывает, когда я звоню, а потом пишет, что не мог говорить. Грубит, если я что-то уточняю, когда он перезвонил. При встрече я тоже лишний раз не могу поинтересоваться, когда мы снова увидимся; если пытаюсь обнять, он может оттолкнуть или сказать что-нибудь грубое. При этом он не бросает меня; если я спрашиваю, любит ли он меня, он говорит, что да. Зачем человеку врать? Я просто хочу понять, что я делаю не так.
– А ты задавала ему этот вопрос? Пробовала открыто поговорить?
– Я спрашивала как-то: «Может быть, ты не хочешь встречаться?», но он все отрицал и говорил, что просто очень занят, а я опять все на пустом месте придумываю. Он разозлился тогда очень, мы поссорились, и я просила прощения.
– А за что ты просила прощения?
– Это было в тот раз, когда мы договорились встретиться, а он не пришел и не позвонил. Я стала его искать, и кто-то из ребят сказал мне, что он тусуется на площади. Я поехала туда и встретила его с другой девушкой. Он не ожидал меня увидеть, отозвал в сторону, наорал, обвинил, что я его контролирую, слежу за ним. Сказал, чтобы я отвалила от него, что он больше не хочет со мной встречаться, потому что я отмороженная дура. Он не хочет встречаться с тем, кто постоянно его в чем-то подозревает и не дает ему прохода. Тогда он сильно вывернул мне руку – так, что я не могла неделю ничего носить в ней. Это был первый раз, когда мы расстались.
– Ты правда всегда за ним следила?
– Да нет, это был первый раз, мы за неделю до этого ссорились много. В этот день должны были помириться, побыть вместе, я предложила погулять, а он не появился и даже не предупредил.
– То есть у вас были договоренности, он их нарушил, не предупредив тебя?
– Ну да, он собирался мне звонить, но не успел, ему срочно нужно было помочь подруге. Ну, в общем, я и сама потом уже подумала: чего я так завелась, нужно же больше доверять, зачем я поехала его искать? Так что получила, в принципе, за дело. Но рука очень сильно болела, меня мама даже к доктору возила. Он сказал, что это вывих, мне ее вправляли.
Анна выглядела очень спокойной, но внутри у нее все напряглось. Если человек хоть раз проявил насилие, он не остановится, она хорошо это знала.
– Бывало еще, что он так сильно злился?
– Да, так было все время. Он страшен в гневе, поэтому я стараюсь в принципе его не доставать. Мы уже год встречаемся, познакомились, когда мне было 14 лет, ему – 15. Мы тогда жили в одном подъезде. Несколько месяцев у нас были нормальные отношения. А потом началось. Я понимаю, откуда это идет. Его родители были в разводе – мама ушла от отца из-за побоев. Как-то он мне рассказывал их историю со слезами на глазах, обещал, что никогда