– Легко сказать, – пожимаю плечами, уставившись на облака, – жизнь ведь не сказка. Всего нужно добиваться упорным трудом.
– В чем же проблема? В лени? – поддразнивает шатен, с интересом разглядывая мои родинки на лице.
Поджав губы со вкусом вина, тихо произношу:
– Во мне. Я сама себе враг… Я иногда мечтаю, знаешь? Мои мечты недосягаемые, и просыпаться каждое утро, зная, что ничего не изменится, – больно. Я слабая, – невольно отворачиваюсь в сторону, стараясь скрыть свою искаженную в гримасе физиономию.
Никсон несколько секунд молчит, однако вскоре до моих ушей доносится щелчок камеры, и я резко поворачиваюсь обратно к парню. Догадки оправдались: Райт делает селфи, мило улыбаясь и подмигивая. Какого черта он творит?
– Ты чего? – недоумеваю я, желая отнять мобильник из его ладони, но тот оказывается проворней, вовремя отскакивает.
Ник с расстояния показывает мне наше селфи, на котором он вышел как бог, а я – надутой индюшкой, потому я вконец раскисаю. Моя самооценка трещит по швам.
– Что ты видишь? – кивая на телефон, как будто издевается, Никсон.
Тем не менее он вполне серьезен. Господи…
– Свое страшное лицо. Убери, – отпихиваю сотовый, Райт не сдается.
– А я вижу девушку с чистым сердцем и большим будущим. Она добьется успеха в учебе, карьере и в любви. Она побывает в разных странах, заведет множество знакомств, познакомится с разными культурами… Каждое утро ее прекрасное личико будет светиться в новостях, потому что она станет первоклассным ведущим. Эта девушка будет счастлива… Вот, что вижу я, – спокойно, без каких-либо колебаний говорит Ник, словно рассказывает старую добрую историю из прошлого.
Я аж заслушалась, погрязла в медовом голосе, не хотела отвлекаться. Он так искренне сулит мне радужное будущее, что я верю ему, наверное, поэтому смущенно улыбаюсь и опускаю подбородок вниз.
– Спасибо, – решаюсь обнять того я, обхватив руками шею и втянув в легкие мятный запах шампуня.
Большие ладони кареглазого неуверенно ложатся на мою спину и прижимают к себе. Он теплый. Ловлю себя на предательской мысли, что не хочу отпускать его.
– Не за что.
К моему крыльцу мы приезжаем без десяти минут девять. Снаружи зябко и сыро, стрекочут кузнечики и сверчки. Квартал пустует, но в третьем дворе от моего дома дети играют в английский футбол.
Окно нашей кухни светит желтым теплым светом, значит, мама либо что-то готовит, либо пьет с кем-то чай.
Я отстегиваю ремень безопасности и смотрю на напряженного шатена, постукивающего пальцами по кожаному рулю.
– Спасибо за сегодняшний пикник. Я еще никогда так не провожала закат, – натягиваю широкую улыбку до ушей.
– Как так? – тянет Никсон.
– Сытно. – Он смеется. – Нет, ну, честно. Спасибо. Мне все понравилось и, так уж и быть… Я тебя прощаю.
– Ес! Обведу сегодняшнее число в календаре красным кружком, – ехидничает тот, и я выхожу из салона авто.
На мне до сих пор кардиган парня, но сам хозяин, видимо, о нем не вспоминает, пристальным взглядом провожая меня до крыльца.
Прокручивая минувшие часы, подобно пленке кинофильма, машинально расплываюсь в легкой ухмылке, покусывая губы, на которых остался пряный вкус. И только хочу позвонить в дверной звонок, как чья-то рука перехватывает мою и круто разворачивает к себе. От неожиданности я застываю с широко раскрытыми глазенками и не смею даже дышать лишний раз, боясь нарушить образовавшуюся атмосферу.
Никсон не смотрит на меня, просто сжимает длинные пальцы на моем запястье и будто ведет внутреннюю борьбу. Меня это напрягает, тем не менее язык прилипает к небу – я не могу выдавить ни звука.
Может, он вспомнил про кардиган?..
– Зима или лето? – неожиданно задает вопрос Райт.
Сконфужена. О чем он вообще? В любом случае дам ему шанс и подыграю.
– Лето.
– Поп-музыка или джаз?
Секунду подумав, говорю:
– Поп.
Под нос шипит ругань, однако не останавливается.
– Отдых в горах или серфинг?
– Валяться дома, – обрубаю я.
– Да, – кивает сам себе Никсон, глядя на бездонный колодец над нашими головами, – мы очень разные, но я все-таки рискну…
Устав от нескончаемых вопросов, недовольно цокаю и сдвигаю брови к переносице.
– О чем ты вообще?..
Никсон не дает мне договорить. Он резко тянет меня на себя, из-за чего я припечатываюсь к его массивной груди, и в тот же миг целует, оставляя после своих ласк ожоги на губах. Я не до конца понимаю, что происходит, однако мозг кипит, сигналы SOS посылает, пытается меня разбудить, но тщетно… Сегодня бразды правления переходят к непредсказуемому сердцу.
Ник нежно касается руками моих щек и углубляет поцелуй, будто пытается выпить меня до дна, впечатать в себя и запереть в золотой клетке. Я чувствую своим телом, как часто он дышит, как вместо крови по жилам течет адреналин и желание.
Мы смелеем, понимаем, что не хотим отпускать друг друга, потому я замыкаю свои ладони на шее Райта и подаюсь вперед, раскрывая губы.
Этот поцелуй стал для меня эликсиром, сладким нектаром, прозрением… Каждый сантиметр кожи покрывается холодными мурашками, однако участки, которых касался Ник, больно горят, словно крапивой хлестнули.
Парень склоняет голову набок, не позволяет отдышаться и берет все, без остатка. Хотя именно это я ему и предлагаю, ибо целоваться с ним настолько умопомрачительно, что звездочки, салюты, конфетти перед глазами мелькают.
Пусть не прекращает терзать меня, пусть уничтожит, если так хочет, потому что мне сейчас хорошо… В данный момент я самый счастливый и беззаботный человек в мире.
Губы его сладкие, мягкие и чувствительные, словно лепестки лотоса. Он, как и я, пил вино, однако вкус этих губ – сплошной сахар. Но много сахара, говорят, вредно для здоровья. Плевать. Сегодня можно все.
Я бы простояла так, на крыльце, целуясь с моим… другом или парнем, кто он там теперь, до самого рассвета, тем не менее моим мечтам вновь не суждено сбыться.
Внезапно за спиной открывается входная дверь, и я слышу голоса мамы и Фила, которые сразу умолкают, видимо, застав не очень забавную картину.
Я, будто в меня кислотой прыснули, отрываюсь от шатена и стыдливо бегаю глазами по, мягко выражаясь, пораженной матери и смущенному Бенсону.
Боже, занесите произошедшее в топ неловких ситуаций, пожалуйста. И добавьте мое имя. Черт, почему они вышли из дома именно в этот момент?..
Мои щеки ноют, горят, ноги сводит судорогой, благо я держусь молодцом и все еще не знаю, что сказать или куда бежать. Помогите!
– Рэйчел… – явно не ожидав от меня подобного, протягивает растерянно мама.
Кажется, сегодня меня похоронят.
– Извините, – откашливается Никсон, заметив мой обреченный вид, – мы