Очаровательный, но…
– Поможешь мне с платьем? – Было бы смешно бояться суеверий, выходя замуж за демона.
– Дорогая, ты вчера самостоятельно перемерила столько платьев, что…
– Сегодня я хочу, чтобы ты мне помог. Это ведь особенный день, не правда ли?
– Если таково твое желание, моя принцесса, то я его исполню.
Я стою, опираясь одной рукой на шкаф возле двери к балкону. Своими бледными, нежными, явно не привыкшими к тяжелой работе пальцами демон легко распускает узел на тонкой ленте пояса и аккуратно снимает халат. Я вижу свое отражение в светлых глазах суженого. Надо же было встретиться в одном человеке внешности беззаботного юнца и сознанию демона, успевшего увидеть появление первых цивилизаций. Будто великий Боже заигрался на кухне жизни и решил сделать меренгу не из воздушных белков, а из платины. Отче, десерты не выковывают в кузницах. Даже в Божественных. Но ты, конечно же, смог. И речи этого демона сладки, как та меренга. И поступки способны растопить самое жестокое сердце. А со мной ему еще проще. И пусть мой будущий супруг утверждает, что он не инкуб, я бы все-таки подвергла это утверждение сомнению. Кто еще может так легко обольщать людей?
Хотя сложно представить себе инкуба, с которым было бы так спокойно, как с моим демоном. Он надежный. Ему доверяешь. И я знаю, что с ним мне будет легко по жизни.
– Спасибо, милый. Пока суть да дело, уже и пора. Я сейчас слегка подкрашусь, и мы можем выходить. Точнее… ну, ты понял.
– Да, моя дорогая.
И через каких-то пять минут мы уже были готовы. Я взяла с собой клатч, куда заранее положила документы, телефон и ключи.
– Слушай, а ты можешь еще книжные шкафы передвинуть?
– Это обязательно нужно сделать сейчас?
– Они меня уже давно подбешивают на этом месте. Стоя перед столом, они визуально отделяют кухонную часть комнаты от основной. Но такое решение сжирает место и добавляет слишком много теней на кухню. Там даже днем не бывает светло, приходится включать дополнительное освещение. Понимаешь, раньше я не додумалась попросить тебя об этом, потому что уже мысленно распрощалась с этой квартирой. А сейчас подумала, что в любом случае надо сделать хорошо. По-человечески.
– И куда же мне стоит переставить эти шкафы, моя королева?
– Один просто развернуть вдоль стены рядом с прикроватной тумбочкой, а второй притащить сюда. Пусть стоит слева у стены, на самом входе в комнату.
Через пять секунд дело было сделано, причем ни одна книга во время этих перемещений не упала со своего места. Демон выжидающе на меня посмотрел, мол, что еще? Конечно, он даже не вспотел.
– Теперь точно всё. Давай только перенесемся не к дверям зала, а просто к ЗАГСу? Я хочу запомнить это место во всех подробностях.
И мы в один миг очутились там.
Конечно, я не думала, что буду в этот день с костылями. Но уж лучше так.
Хорошо, что юбка без шлейфа, а то я могла бы запутаться в ней костылем и снова навернуться.
Вход для тех, кто уже сегодня станет мужем и женой, – со двора. Мы почти вошли, когда я оглянулась и увидела парня, похожего на Колю. Что он тут забыл? Кажется, идет в сторону главного входа. Почти бежит. Нет, конечно же, это не мой друг. Просто хочется, чтобы рядом был кто-то близкий, вот и выдаю желаемое за действительность.
В ЗАГСе все так, как описывал демон. Чтобы мне не пришлось подниматься наверх по ступенькам, он поднял меня на руках. Демон держит меня, я держу костыли – шикарная бы вышла фотография. Надо было хоть себяшку сделать на фронтальную камеру, раз уж мы не позвали фотографа для этого знаменательного события.
Демон опустил меня на пол перед высокими белыми дверьми.
– Если хочешь, можем телепортироваться прямо в центр зала, чтобы тебе не пришлось идти туда на костылях или прыгая на одной ноге.
Да, зрелище было бы убогое. Но я молчу. Заглядываю в глаза своему без минуты мужу. Он весь внимание. Я крепко держу его за руку. На секунду сжимаю ее еще сильнее, а потом выскальзываю из нее. Он бездвижен, а если бы и нет – все равно: я решилась.
Забывшись, встаю на травмированную ногу. С удивлением понимаю, что она не болит. Резко снимаю эластичный бинт, который держит мой гипсовый сапожок. Демон смеется, но не так, как в конце одного из моих снов. Он заливается смехом по-доброму; и мне кажется, что он доволен.
До лестничной площадки я добежала как могла. Спустилась на пару ступеней, а потом села на одну из них и сняла туфельку с высоким каблуком. Немного помучилась с застежкой. Как Золушка могла бежать в одной туфле? У меня туфля изначально единственная. Я оставила ее на ступеньках, как та самая принцесса, и побежала дальше уже босиком.
Не люблю бег еще со времен моей полноты, но сейчас он меня окрыляет! Демон, последняя просьба: замени это платье на старый комплект спортивной одежды, который лежит у меня дома на антресолях. И про кроссовки не забудь!
Вот теперь другое дело. Как же здорово снова двигаться полноценно! Что было не так с моей ногой? Или это просто одно из чудес, которым уже можно не удивляться?
Добежав до метро, я перешла на шаг. «Господа, миледи, вам запомнится день, когда чуть не был пленен капитан Джек Воробей!» И не так важно, что я сама хотела плениться. Глупенькая.
Так, карточка банка лежит под чехлом. Хорошо, что я все-таки взяла клатч с длинным ремешком. С ним и бежать легко, и все самое главное с собой.
Как же я люблю метро. И переходы, и станции, и поезда. И людей. Сижу сейчас среди них с идеально уложенными локонами и в растянувшихся серых спортивках. Неприлично довольная. Улыбаюсь и болтаю своими здоровыми, сильными ногами. Через десять минут я выйду из метро и побегу дальше. Домой. В мой настоящий дом, где я не была уже полтора года.
А знаешь что, дорогая моя? Никуда не надо спешить. Пойду пешком.
Глава 24
Даже медленным шагом дорога от метро занимает всего четыре минуты. В подъезде я достала свой ключ, зная, что меня не ждет драматичная сцена с бабушкиным участием. Не сегодня.
Открываю дверь в прошлое.
Кажется, ничего не изменилось. Четырехкомнатная сталинка. Высокие потолки, одинаковый паркет елочкой и никаких обоев – стены в разных комнатах отличаются только цветом. Обилие деревянной мебели в стиле ретро. Точнее, все это действительно куплено очень давно. Но качество этих вещей и должный уход сделали свое дело: выглядят как новые, всего лишь стилизованные под ушедшую эпоху.
Дверь справа от входа ведет в мои царственные покои. До моего рождения здесь жила мама. Слева от входа – арка в зал, самую большую комнату в доме. Из него еще есть дверь в дедушкин кабинет, но она всегда закрыта – за все восемнадцать с половиной лет жизни в этом доме я ни разу там не была. Если пройти дальше по коридору, то слева будет дверь в бабушкину спальню. Раньше, конечно, эта комната была и дедушкиной тоже. Прямо напротив входа – дверь в ванную, а справа от нее – в туалет. Если повернуть отсюда направо, то можно через арку попасть в кухню, она же столовая.
Бабушка всегда говорила, что наша семья могла бы себе позволить квартиру побольше и получше, в какой-нибудь новостройке на правом берегу. С отдельной комнатой для прислуги, с бильярдной, большой гардеробной – уж у Зинаиды Владиленовны Беловой хватило бы фантазии, чем занять пустующее пространство. Хоть бы даже анатомическим театром.
Но дедушка был против. Для военного до мозга костей человека четыре комнаты уже много, но он оправдывал себя тем, что в каждой из них есть необходимость, если семья разнопоколенная и часто принимает гостей. В свой кабинет он вообще был влюблен, выходил оттуда только на совместные завтраки-обеды-ужины и сон. А вот все остальное, как он говорил, уже излишество.
Пока дедушка был жив, он боролся с бабушкиным стремлением захламить каждый уголок чем-нибудь декоративным. А бабуля