Ладно, буду думать, — ответил я, — суд через три дня назначен. Время есть.
— Ты уж поспеши, — поддакнула Музе Дуся, — а то мало ли. А Орфей такой весь неприспособленный. Он же в тюрьме пропадёт!
— В колонии-поселении, — уточнил я.
— Тем более! — с отчаянием воскликнула Муза, утирая слёзы.
Я вышел покурить на кухню. Чёрт возьми, со всеми этими проблемами, я так курить никогда не брошу. А ведь сто раз себе обещал.
Я затянулся и выпустил дым в форточку.
Слышно было, как кто-то пришёл. Явно ко мне, судя по шагам на коридоре.
И правда, на кухню вошёл Миша Пуговкин. Я подавил вздох. Судя по его решительному виду — выспаться в ближайшее время мне не светит.
— Муля! — нервно воскликнул он, — помоги мне!
— Что опять стряслось? — проворчал я.
— С семейным положением, — пробормотал он.
— Мы же с тобой разговаривали уже на эту тему, — напомнил я.
— Но ни до чего конкретного не договорились, — ответил он, — твоя начальница помешала. Вот я и подумал…
— Миша, — вкрадчиво сказал я, — а что ты всё утро до обеда делал?
— Ка что? — удивился он, — спал.
— Замечательно! — изобразил аплодисменты я, — а я, пока ты отсыпался, работу работал. А сейчас вернулся домой и в милицию бегал — проблемы Жасминова решал. Теперь пришёл ты со своими проблемами. Опять надо решать. А я спать хочу… Я не прошу решать мои проблемы. Я всего лишь хочу немного поспать!
— Извини, Муля, — смутился Пуговкин, — я завтра зайду.
При этом вид у него был такой несчастный, что сердце моё растаяло:
— Ладно, — проворчал я и резко затушил сигарету. — Подожди секунду — я холодной водой хоть умоюсь, а то вырубает меня, и пойдём.
— Куда пойдём? — нервно спросил Пуговкин и добавил, — я не буду на Дусе жениться, даже фиктивно!
— Жди! — велел я и пошел в ванную.
Плеснув в лицо холодной водой, я немного пришёл в себя.
— А теперь идём, — велел я и задал важный вопрос, — у тебя деньги есть?
— Нету, — приуныл Миша, — а зачем?
— С пустыми руками к невесте неудобно идти же, — ответил я. — ну да ладно, нет, значит, нет. И так сойдёт.
— А к кому мы идём?
— Где живёт твоя Марина? — спросил я.
— Какая Марина? — удивился Миша.
— Супруга твоя! С которой ты на развод подал.
— Она не Марина! Она — Надя!
— Не важно, идём!
— Зачем?
— Мириться будешь, — ответил я.
— Я не буду с нею мириться! Ты понимаешь, Муля, она мне сказала…
— Тихо, Миша! — жёстко велел я, — у тебя какая сейчас цель?
Видя, что он не понимает, я сказал вместо него:
— Твоя цель — собрать необходимые документы, чтобы тебя выпустили. Правильно?
Миша кивнул.
— А для этого тебе нужно семейное положение. Вот мы и идём его делать.
— Но, Муля…
— Миша, — твёрдо сказал я, — я не заставляю вас любить друг друга, если любви больше нет. Но нужно попробовать все варианты. И вариант забрать заявление из ЗАГСа проще, чем новая женитьба. Тем более — фиктивная.
Пуговкин вздохнул и поплёлся за мной.
К моему удивлению мы пришли в ту общагу, где он раньше жил.
— Она же не хочет тут жить? — удивился я.
— Это она со мной не хочет, — вздохнул Пуговкин, — а когда я ушёл отсюда, она тут спокойно живёт.
— А дочь?
— Леночка так и осталась у бабушки, — помрачнел Миша.
Мы прошли наверх и постучали в дверь.
Буквально через мгновение та открылась и на пороге возникло воздушное создание с кукольным личиком и лучистыми глазами. Девушка несколько секунд изумлённо хлопала длинными ресницами, а потом, наконец, отмерла:
— Миша? — взгляд её потяжелел и лицо исказилось от гнева, — ты зачем пришёл⁈ Мы же договаривались, что здесь буду жить я. Ещё и собутыльника привёл! Как тебе только не стыдно! Я сейчас милицию позову!
Она распалялась всё сильнее и сильнее.
— Так! А ну, тихо! — рявкнул я, и Надя аж охнула от неожиданности и испуга.
— Ч-что?
— Нам надо поговорить! — заявил я непреклонным тоном, — мы пройдём? Или будем греть уши всем соседям?
Я махнул рукой на двух женщин в ситцевых халатах, которые делали вид, что они тут, в коридоре, по своим делам, а на самом деле с любопытством прислушивались.
— Мы займём у тебя пять минут, — сказал я, — не больше!
Видимо мой жёсткий тон и свирепый вид. А может быть, добротный костюм с галстуком, сделали своё дело, и Надя посторонилась, пропуская нас в комнату.
Мы протиснулись внутрь.
Сейчас комната отличалась от той, что я видел в прошлый раз — сейчас она вся аж блестела.
Но мне было некогда обсуждать чистоту, жутко хотелось спать. И нужно было порешать все Мишины вопросы до того, как я вырублюсь от переутомления.
— Слушаю вас, — Надя опять взяла инициативу в свои руки, и вся прямо транслировала неодобрение и возмущение. — И я сразу говорю, мириться с этим алкашом я не буду!
— Так! — отобрал инициативу в разговоре у неё обратно я, — сейчас оба сели на кровать и слушаем! Молча!
На меня уставились две пары глаз. И если Миша смотрел с надеждой, то Надя — с вызовом и упрямством.
В общем, задачка была не самая простая.
— Сперва представлюсь. Иммануил Бубнов. Методист Комитета искусств СССР. — представился и я, видя, что выражение Надиного лица стало озадаченным, спросил. — Итак, первый вопрос: почему вы разводитесь?
Миша замялся, а Надя возмутилась:
— Это наше личное дело!
— Нет, не ваше личное, — жёстко оборвал её я, и, видя, как её аж перекорёжило от такой моей бесцеремонности, сказал, — объясняю. Я руковожу советско-югославским проектом от Комитета. Это — фильм под названием «Зауряд-врач». И Миша там будет играть главную роль.
Надежда недоверчиво фыркнула, а Миша приосанился и посмотрел на супругу торжествующе, мол, а я же тебе говорил.
— И что с того? Я тут причём? — недовольно спросила она.
А я