— Что-то знакомое. Это, кажется, тибетский путеводитель по посмертному опыту?
— Да. Очень практичная книжка, если правильно её понять. Там про то, как душа после смерти скитается между перерождениями. Видит образы. Свет. Демонов. Себя.
Я глянул в зеркало.
— Необычный выбор темы для беседы в пятницу.
— Просто иногда полезно поговорить о главном. Особенно с таксистами. У многих из вас всегда такое лицо, как будто вы уже всё видели.
— У меня это оттого, что я плохо сплю. И пью много кофе.
Она засмеялась. Весело, но не звонко, словно звук задерживался у неё внутри.
— А вы боитесь смерти?
Я замолчал на пару секунд. За окном мелькали цветные витрины и вечно спешащие люди.
— Думаю, как и все, — ответил я после некоторого раздумья. — Только у всех этот страх по-разному маскируется. Кто-то начинает бегать марафоны, кто-то открывает бизнес, кто-то разводится.
— А вы?
— А я отвечаю вопросом на вопрос. Это помогает жить.
Она кивнула.
— А если серьёзно?
Я вздохнул:
— Я её не жду. Но и не игнорирую. Знаете, как шумного соседа по лестничной клетке: редко видишь, но каждый день слышишь. Так и живёшь, думая, что в один день он обязательно позвонит в дверь.
Она прижала подбородок к груди.
— Вы интересный. Я думала, шаманы будут более мрачными. Вы же шаман?
— А вы экстрасенс?
— Иногда, — ответила она, даже не моргнув.
— Почему вы решили, что я шаман? — спросил я, свернув в переулок.
— По глазам, — пожала она плечами. — У вас взгляд не сюда. А туда. Куда-то за грань.
— Может, я просто дальнозоркий.
Она наклонилась вперёд, опершись локтями о переднее сиденье. В зеркале я увидел её лицо — юное, но с недетским взглядом. Возраст был всего лишь её маской.
— Знаете, что самое глупое в людях? — спросила она шёпотом.
— Оптимизм?
— Они думают, что время линейно. А оно как круг на воде. Ты по ней плывёшь, думая, что это путь вперёд. А на деле — это петля.
— Или лодка без вёсел, — заметил я, глянув на её предплечье.
Она усмехнулась.
— Именно.
Мы подъехали к нужному адресу — старой кирпичной пятиэтажке с заколоченными окнами на углу первого этажа.
— Ну вот и всё, — сказала она. — Спасибо за беседу.
Она уже открыла дверь, но задержалась на пороге.
— Вы спрашивали, почему мне в таком возрасте интересно про смерть.
— Да. Обычно люди начинают читать «Бардо Тодол» далеко за тридцать. Или после тяжёлых потерь.
Она посмотрела на меня в упор. Без улыбки. Её яркие дреды показались вдруг неуместными для этого дня.
— Потому что надо быть готовым всегда. Никто не может знать, что будет завтра. Будь хоть трижды таролог. Или оракул. И даже шаман.
— А вы кто?
Она чуть склонила голову.
— Сейчас я просто пассажир. А завтра… кто знает, может, встречусь с тобой снова. Но уже в другом месте. Или в другом теле.
И вышла, легко притворив за собой дверь. Ни звука шагов. Ни взгляда назад. Только лёгкий запах чего-то пряного, как сухая трава в поле, когда всё уже отцвело.
Я уставился в зеркало. На заднем сиденье было пусто. А на коврике осталась еле заметная бусина из