– А ты выдержишь еще двенадцать часов без отдыха?
– Я же не водитель. – Арья пожала плечами. – Мне нужна будет вода, еда и несколько раз остановиться в туалет… Длинную дорогу я вытерпеть в состоянии.
Понемногу начало светать, и Арья стала различать обочины, стволы деревьев. Все так же лил дождь, барабаня по стеклам. В голове застрял вопрос, который жег ее стыдом.
– Мари, я могу попросить тебя кое о чем важном?
Мари кивнула.
– И что ты не расскажешь об этом Константину? – Арья зажмурилась, испытывая мучительный стыд, беспомощность и чувство вины.
– Арья, я не могу обещать, что скрою твою просьбу от отца, не зная ее сути. Но я обещаю сделать максимум.
Арья медлила, вслушиваясь в шум двигателя. Ее снова затрясло.
– Я бы хотела обратиться… к женскому врачу. Как только мы приедем.
– Думаю, отец сам…
– Я не хочу, чтобы меня осматривал Константин. Пожалуйста. – Неожиданно для себя Арья разрыдалась. Страшно, с всхлипываниями, нехваткой дыхания и дрожью. Мари моментально съехала на обочину и тут же оказалась рядом, по-матерински обнимая и поглаживая по голове. Арья вцепилась в нее, как утопающий за соломинку, истерика не останавливалась. Они долго сидели на заднем сиденье. Мимо проезжали редкие машины, с любопытством разглядывали черный автомобиль неспящие пассажиры. Постепенно Арью перестало колотить. По кузову стучали крупные капли дождя, успокаивающе и как-то очень уютно. Она вытерла лицо углом многострадального одеяла. Мари все еще обнимала ее, легко поглаживая по плечу.
– Знаешь, – взгляд затуманенных карих глаз был устремлен куда-то поверх плеча Арьи. – После обращения отец отправился вместе со мной в путешествие по Европе. Я была тогда совсем юной, и иногда его запреты и ограничения меня здорово бесили. Я хотела больше крови, больше развлечений, показать всем, какая я сильная, красивая. Через некоторое время размеренная компания отца мне наскучила, и я решила развеяться в Америке. Там я связалась с компанией молодых джентльменов-вампиров, которые на поверку оказались совсем не джентльменами. После перенесенного насилия я не хотела жить, но вампиру не так уж и легко себя убить. Тогда я заперлась в квартире и не выходила неделями. Ни с кем не разговаривала. Отец следил за мной, конечно, иначе я не могу объяснить того факта, что спустя несколько месяцев он оказался на пороге той квартиры. Мучительно было признать его правоту, еще мучительнее было рассказать о случившемся. Через месяц мы вернулись в Россию. А когда я через несколько десятков лет навела справки о тех джентльменах, то узнала, что их компанию перебил какой-то неизвестный наемник по подозрению в заражении. Лишь тогда я осознала всю правдивость слухов о нем. Изменилось ли мое мнение об отце? Нет. Он стал мне настоящей семьей, опорой, поддержкой. Доверил вести часть семейных дел, несмотря на постоянное подтрунивание Генриха. Мне очень хочется сказать, что я понимаю все чувства, которые царят внутри тебя, я прошла через похожие. И я отвезу тебя к нашему лучшему гинекологу, если ты не хочешь, чтобы отец провел осмотр. Но гарантировать молчание не могу: если отец спросит… я отвечу как есть.
Арья благодарно кивнула. Мари разомкнула объятия и перемахнула обратно на водительское сиденье. Пока они стояли, машина порядком выстыла, и сейчас Мари выкручивала температуру на максимум. Арья задумалась: насколько Мари была человечной – эмпатичной, ранимой и при всем этом сильной, решительной.
Глава 25. Выздоровление
Мари сдержала обещание и привезла ее на осмотр к женщине средних лет. Арья не питала иллюзий насчет своего состояния и мучительно ждала результатов многочисленных анализов дома. Периоды активности и оптимизма сменялись апатией, и тогда она не могла встать с кровати. К ее удивлению, Мари не отходила от нее ни на шаг, выдумывая всё новые способы ее накормить или заставить двигаться.
У нее никогда не было подруг, как и у Мари. Они совместно выстраивали границы общения, выясняли любимые привычки друг друга. Как только выявилась проблема с нежеланием Арьи есть, Мари предложила игру: одно блюдо за одну историю о Константине. Чем больше от порции Арья съедала, тем полнее Мари рассказывала разные истории.
Не стал исключением и этот ужин
– А как вы познакомились? – Арья задумчиво ковырялась вилкой в тушеной капусте. Они готовили ужин вместе. Мари села напротив с бокалом вина, дочь пила не меньше своего отца. Правда, на ней опьянение также не проявлялось.
– О, я родилась в тысяча восемьсот двадцать первом в России. Единственный ребенок генерала, да еще и дочка. Надо ли говорить, что биологический отец не желал ничего иного, кроме как выгодно выдать меня замуж за какого-нибудь многообещающего военного. – Мари вопросительно изогнула бровь, намекая, что одной вилки недостаточно, и Арья послушно засунула в рот следующую порцию капусты. Мари кивнула и продолжила: – Моя мать была обер-гофмейстериной при императрице. Не скажу, что и мама меня любила, скорее ей нравилось мучить своего мужа. Вторую беременность она не планировала, потому что боялась за фигуру. На ужины к ней мечтали попасть самые знатные особы того времени. – Мари сделала паузу, и Арья снова отправила капусту в рот. – Среди которых был и Константин. Тогда за ним прочно закрепился шлейф богатого импозантного аристократа. Неженатого, конечно же. Константина интересовали сплетни царского двора, которые мама знала в мельчайших подробностях. Собственно, поэтому он начал часто бывать на ужинах и оказывал маме недвусмысленные знаки внимания. Мама любила его принимать у себя, прикрываясь прогулками со мной. – Мари подняла голову, и Арья послушно отправила в рот еще несколько вилок с капустой, поздно сообразив, что взгляд адресован чему-то позади нее.
– Мари… – укоризненно проговорило это что-то позади нее. Константин налил себе бокал вина и оперся на стену. Он выглядел расслабленным, но в глубине серых глаз Арья рассмотрела тревогу.
– Не думала, что эта история табу, отец, – улыбнулась Мари и приветственно подняла бокал.
– Из того, что я услышал, складывается впечатление обо мне как о весьма ветреном человеке, использующем несчастных женщин для своих корыстных целей. Помимо постельных. Боюсь, Арья после твоих рассказов решит со мной развестись. – Серые глаза потемнели, показывая, насколько он был напряжен.
– А это не так? – невинно спросила Арья, наблюдая, как заиграли желваки на скулах.
– А вы женаты? – одновременно с Арьей спросила Мари. – Упс, пожалуй, мне пора. – Мария допила свой бокал и вышла из-за стола, отреагировав на красноречивый взгляд отца. – До встречи. – Она потрепала Арью по плечу и чмокнула в щеку, оставив после себя едва уловимый аромат роз. – На самом деле я несколько сгустила краски, – прошептала Мари ей в ухо, но они обе знали, что вампирский слух прекрасно уловил каждый звук. Мари выпрямилась и помахала уже из коридора: – Приму любое наказание, но отмечу, что Арье полезно узнавать тебя и с другой стороны. А то наверняка слышит от тебя одни нотации. – Мари озорно расхохоталась и умчалась.
Арья улыбнулась в свою тарелку.
– Я рад, что ты улыбаешься. – Константин занял место напротив нее. – Расскажешь, как провела эти дни?
– Если ты дорасскажешь историю. – Арья почувствовала напряжение, витавшее над столом. Напомнил о себе стыд, кольнул напоминанием, как ей нравится смотреть на Константина и как она изменилась теперь. Она поздно осознала, что подумала об этом, утонув в серых глазах.
– Не знаю, есть ли у меня выбор, – мягко улыбнулся вампир, никак не прокомментировав ее мысли. – Доедай, – кивнул он на остывшую еду. – И пообещай не разводиться со мной из-за того, что услышишь сейчас, хорошо?
Арья показалось это шуткой, но, взглянув на Константина еще раз, она увидела, как он напряжен.
– Мари не упомянула несколько важных фактов: уже тогда я вел медицинскую практику, представляясь отцом, сыном и так далее по фамилии, периодически уезжая из Петербурга в Кострому и Европу… Тогдашняя обстановка требовала моего глубокого вовлечения в политику, в придворные сплетни… Мать Мари была прекрасным источником информации,