— Я жду новостей, более никого не задерживаю.
Император встал, поднялись и все остальные. Он быстро вышел, на ходу продолжая обдумывать дальнейшие действия, оставляя позади себя первых лиц его империи. Все распоряжения он практически отдал, он долго ждал, когда кельтеберийцы и гасконцы решатся нанести свой удар, ожидал и одновременно проводил контрмеры.
Более того, он предполагал и предательство, и оно обязательно произойдёт, именно потому войска будут введены только завтрашним утром. Все тайные предатели должны за это время перейти в разряд явных и усугубить последствия восстания. Ничего, империя сможет очиститься от ренегатов, главное, не упустить решительный момент, иначе крах!
Сегодня он не ляжет спать, а будет держать руку на пульсе империи. Так же, как и завтра, и всё время, пока не решится судьба восстания, но и тогда его спокойная жизнь может подойти к концу, ведь ему не простят того, что он смог отбиться от нападения и начнут организовывать на него покушение за покушением.
Спокойное правление закончилось навсегда, и Павел Пятый это прекрасно понимал, но он от своего не отступится и пойдёт до конца, даже если будет точно знать, что впереди его ждёт гибель. Пусть он умрёт, но империя должна жить! Он постоял в задумчивости у окна и отошёл к столу. Сейчас слишком мало информации о нападении и масштабах восстания, которое может перерасти в любой момент в революцию, хоть и без всяких лозунгов. Хотя, разве толпе нужны особые лозунги?
Игра на понижение всегда даёт свои плоды, но анархисты и европейцы, что стоят за ними, торопятся просто потому, что боятся полной ликвидации всех террористических ячеек и групп боевиков. Он смог переиграть их, сорвав более масштабное выступление, и теперь они вынуждены напасть раньше.
Неожиданно император вспомнил, что министр внутренних дел сказал про то, что напали даже на инженерно-духовную академию. Зачем это вообще нужно анархистам? Неизвестно, видно есть какой-то резон, а может, там просто оказалась сильной ячейка местных анархистов-студентов. А ведь там учится дочка генерал-губернатора и… Тут император неожиданно, даже для самого себя, улыбнулся, вспомнив юношу, что уже несколько раз попал в сферу его внимания, а на это не каждый способен.
Он, помнится, намекнул отцу Женевьевы Васильевой о том, что неплохо бы её выдать замуж за барона, граф намёк понял, но что получится дальше, пока неясно. Он, конечно, как император, всесилен, но и старая аристократия вольна принимать свои решения, тем более, по сугубо личному вопросу.
А интересная получится из них пара, и главное, очень показательная, если, конечно, состоится, для всех старых аристократов. Особенно это станет понятно после того, как завершатся сегодняшние события, если закончатся они благополучно для империи, в чём до конца нельзя оставаться уверенным. Никогда ни в чём нельзя быть уверенным, но почему-то сейчас императору хотелось, чтобы именно у этого юноши всё получилось. И Павел даже решился загадать, что если этот юноша, барон Дегтярёв, женится на графине, то с империей всё сложится благополучно, а он, как император, своей волей пожалует ему титул графа. Графа Дегтярёва.
Глава 16
Марта
Обратный путь от дома Женевьевы мы преодолели хоть и быстро, но с большой осторожностью. На нас никто не рискнул напасть, мы видели издалека пару подозрительных человек, но то ли у нас вид решительный оказался, то ли им вообще не по пути с нами, или ещё что, но опасные приключения в этот раз обошли нас стороной. А вот придя в общежитие, нам пришлось заняться крайне неприятным делом: разбираться с трупами да с некоторыми сокурсниками, иногда ведущими себя не совсем адекватно.
Тело Ерофеича, коменданта, мы нашли на том же самом месте, где его и убили, хорошо, что к этому времени подошли преподаватели, вместе с которыми мы и перенесли труп. Чуть позже пробились к академии и полицейские. Почти всем раненым уже оказывали помощь, а тела убитых перенесли в одну из лабораторий.
За всеми этими скорбными делами нас застала ночь, а ещё предстояло очистить от разрушений этажи общежития, но перед тем как идти отдыхать, нужно выставить круглосуточную охрану. Отрываться на ужин возможности не оказалось, хорошо, что еду нам принесли из столовой. Наша с Петром очередность в дежурстве пришлась под утро, и в четыре часа, усевшись возле закрытого на внутренний засов входа, я внимательно смотрел в окна и прислушивался ко всем звукам, как снаружи, так и внутри здания.
Сильно хотелось спать, но доносившиеся иногда издалека выстрелы мгновенно разгоняли предутреннюю дремоту. Город погрузился во тьму, даже фонари уличные не горели. С первого этажа я не мог увидеть отсветы огней баррикад, которые, как мы знали, стали возводить восставшие рабочие и матросы.
Не знаю насчёт рабочих, но матросы там явно находились, или люди, переодетые в матросскую форму, так об этом рассказали пришедшие из города. Многие студенты, убежавшие из академии и увидевшие, что происходит на улицах, решили не ночевать на съемных квартирах, а остаться в общежитии. Даже некоторые преподаватели, особенно из числа неженатых, решили переночевать на территории академии, а кто-то даже рискнул привезти сюда и семьи.
Утром нас сменили, и я сразу отправился спать. Пётр пытался узнать какие-то новости, но сдался и решил тоже отдохнуть. А перед обедом положение дел в столице ухудшилось, ректор академии собрал всех преподавателей и объявил, что им необходимо довести до всех студентов информацию о том, что временно, примерно на неделю, все занятия прекращаются, а сама академия будет взята под охрану. Всем студентам, из числа не местных, следует заселиться в общежитие или в один из учебных корпусов и находиться там до прояснения ситуации.
Вскоре академию действительно взяли под охрану. В обед прилетели два военных дирижабля и, зависнув, оставили десант из пятидесяти гвардейцев, которые сразу же рассосредоточились по всей территории учебного заведения. С этого момента мы стали заниматься своими делами, а не патрулировать пределы академии.
— Что будем делать, Пётр?
— Не знаю, здесь пока все понятно, но чего ждать дальше?
— А я бы сходил к Женевьеве.
— Нет, думаю, не стоит, давай сходим к моей сестре, узнаем, как у неё дела?
— Давай, хотя это и не лучшее решение.
— Нужно сходить, заодно купим продуктов и себе, и им.
Продукты