Тут ухо Коллинзу ожгло жарким дыханием. Он протянул руку и погладил Рыжего по морде, по груди и шее. Конь в ответ пожевал его рубашку, а потом прихватил губами ухо. Без Рыжего Рафи никогда не осмелился бы отправиться по Дороге мертвеца в одиночку. Рыжий запросто уйдет от любой лошади, какая есть в распоряжении апачей.
Снова взобравшись на Отелло, Рафи взял в одну руку поводья. Встав в стременах, он щелкнул кнутом, издав боевой клич команчей. Забренчала сбруя, и фургон, будто застонав, тронулся с места и покатил по дороге.
Тоненькая ниточка света на горизонте постепенно превратилась в ленту — стала разгораться заря. Если бы посторонний человек, раньше не бывавший в этих краях, взглянул на нее, то никогда бы не подумал, что это зарево супит адское пекло, в которое превращалась пустыня с наступлением дня. Рафи почувствовал себя крошечным жуком, ползущим по спине гигантского чудовища. Воображение живо нарисовало дозор апачей, притаившийся среди утесов километрах в пятнадцати к востоку. Сейчас они, должно быть, сидят на корточках, положив руки на колени, и сворачивают первую самокрутку за день. Рафи представил, как они замечают ползущий по равнине жучок-фургон, запряженный четверкой мулов, как криками зовут товарищей и начинают суматошно готовить засаду.
«Не накликай беду!» — мысленно одернул себя Рафи.
Если не было спешки, на рассвете он обычно давал мулам передышку. Когда небо посветлело настолько, что сделалось видным темное пятно на крупе Рози, Коллинз остановил фургон. Натаскав мулам в ведрах воду из бочонка, который находился в задней части фургона, Рафи привязал животных там, где они могли попастись. К мулам присоединился и Рыжий.
Забравшись в фургон, Рафи достал толстый чурбан, вырезанный из мескитового дерева. Сунув его под ось фургона, он выкопал неглубокую ямку под колесом. Вернувшись в фургон, Коллинз открыл гроб, служивший ему сундуком, и принялся рыться в нем, разгребая спицы, клинья, молотки, пилы, тесло, веревки, коробки гвоздей, болты, штифты, зажимы и шплинты, пока наконец не отыскал монтировку, плоскогубцы и деревянную колотушку.
Сосновый гроб он выиграл в юкер у владельца похоронного бюро. Рафи любил повторять, что подобное приобретение всегда пригодится — и еще при жизни, и когда он, Коллинз, уже будет мертв. Другие возницы считали безумием возить с собой гроб, полагая это искушением судьбы. Кроме того, они считали глупостью в ущерб ценному грузу загромождать место инструментами и запчастями, особенно когда вдоль дороги найдется куча сломанных фургонов, число которых не меньше, чем несбывшихся надежд. Однако Коллинз никого не слушал, зная, что полагаться на удачу глупо.
Более того, Рафи даже заплатил кузнецу в Санта-Фе, чтобы тот сделал ему металлическую раму и закрепил ее позади фургона. И вот теперь она пригодилась. Подойдя к раме, Коллинз снял с нее запасное колесо. Его вид столь сильно забавлял других возниц, что Рафи даже стали называть Пятым Колесом.
Подкатив колесо к передней части фургона, Рафи разъединил съемную часть деревянной насадки на ступице и снял ее, обнажив конец оси и железный шплинт. Выяснилось, что широкая головка шплинта отломилась. Придется снимать со ступицы всю насадку, чтобы выбить молотком сломанный шплинт.
Рафи мог дать волю ярости. Мог обрушиться с проклятиями на невезение, костерить судьбу и всех демонов ада. Но был и другой вариант: порадоваться тому, что сломалась всего лишь спица, а не ось. Небрежный возница попробовал бы доехать до пункта назначения со сломанной спицей, но Рафи к таковым себя не относил.
Само собой, небрежные возницы сейчас дрыхли на стоянке фургонов в Санта-Фе или своим оглушительным храпом мешали спать очаровательным сеньоритам в заведении донны Розы. Ни один из этих небрежных возниц не согласился отправиться в путь с Коллинзом — и это несмотря на то, что армия предлагала ставку в шесть раз выше обычной. Даже таких денег было мало, особенно если учесть постоянные налеты апачей на путников, следовавших по Дороге мертвеца.
Роджерс заблуждался, полагая, что преподал Красным Рукавам хороший урок. Все как раз наоборот: теперь Красные Рукава и его налетчики демонстрировали всем, и даже таким мерзавцам, как Роджерс, как выглядят настоящие низость и подлость. Мстительность у апачей была в крови.
Повесив колесо со сломанной спицей на раму, Рафи принялся прилаживать новое. Внезапно заржал Рыжий. Подняв голову, Рафи увидел облако пыли. Он ощутил скорее не страх, а раздражение: бояться Коллинз давно отучился. Он вытащил из седельной сумки отделанную латунью подзорную трубу, через которую ему удалось разглядеть силуэты всадников, но кто они — оставалось неясным, поскольку их надежно скрывали клубы пыли.
— Не думаю, Рыжий, что к нам направляются святые отцы.
Придерживая шляпу за поля, Рафи внимательно следил за тучей пыли, пытаясь прикинуть, сколько всадников ее подняли и скоро ли они доберутся до него. Ему подумалось, что сейчас он чем-то напоминает колдуна из Месопотамии, гадающего о будущем по клубам дыма и подрагивающей козьей печени.
— Я полагаю, что ничего хорошего нас сейчас не ждет, — сообщил он Рыжему.
Бесило, что не удалось доставить груз, а ведь раньше Коллинз всегда довозил товар до получателя. Было жалко мулов, за исключением жирного наглого Яго; скорее всего, апачи забьют животных на мясо. А еще Рафи сердила — причем сильнее, чем он сам был готов признать, — перспектива лишиться фургона, ставшего ему домом.
Рафи распряг мулов и замахал на них шляпой:
— Пошли! Пошли прочь отсюда, чтоб вас забрала нелегкая!
Яго, никогда не отличавшийся особой преданностью, моментально сорвался с места, но Рози, Гильденстерн, Лир и Шут начали бегать вокруг хозяина кругами, пока тот не стал кидаться в них камнями. Отбежав в сторону, мулы остановились и принялись таращиться на Коллинза. Отелло так и не сдвинулся с места.
— Ну как хочешь, — процедил Рафи сквозь зубы.
Он оседлал Рыжего, стараясь не смотреть на облако пыли. Неизвестные, которые его подняли, скоро станут богаче на несколько ящиков ружей — самых обычных, кремневых, гладкоствольных, калибра 17,5 мм, которые с некоторыми модификациями поставлялись на вооружение пехоте с 1795 года. Начальство в Вашингтоне продолжало снабжать солдат оружием, разработанным для ближнего боя с крупными войсковыми соединениями, совершенно игнорируя тот факт, что нынешние враги практически никогда не вступали в ближний бой и ни разу не ходили в атаку строем.
Рафи предложил на время перевозки снять с ружей кремневые замки, но полковник только отмахнулся. Более того, его даже оскорбил совет Коллинза. Если бы сейчас замки лежали