Слова, сказанные девушкой, настолько растрогали Александра, что он был готов взорваться от бушующей внутри него обиды. Это был первый раз, когда его так унизили.
– Да ты глянь на неё! Курит, матом ругается. Не девушка, а какая-то чувырла….
Ленка в нервах, вскочила с лавки, и поставив руки на бедра, дерзко сказала:
– Слышь ты – хорек амурский! Иди и своей мамочке пожалуйся! Тоже мне кавалер! С девочками гулять хочет, а сидит тут выкобенивается! Сидишь тут, как старый дед бурчишь –дурак ты Саша!
Фроляйн вскочила с лавочки и послав воздушный поцелуйчик, сказала:
– Ладно ребята, я пошла. Чао- какао…. Встретимся в школе на дискотеке. Я буду в костюме снежинки….
– А мы зайчиками –побегайчиками, – улыбаясь, сказал Демидов. Девушка кокетливо помахала ручкой, и повторив воздушный поцелуй, удалилась кокетливо покачивая бедрами.
– Да – ты камарад, настоящий придурок, –сказал Виталик. –Какое тебе до неё дело? Ну пришла! Ну покурила – и что? Ты же не жениться на ней собрался. Что ты завелся, как старый мотороллер? Русаков, как–то съежился и неуверенно сказал:
– Обидно мне! У меня Виталик, никогда девчонки не было. Может я еще не созрел до серьезных отношений? Может мне еще рано?
Виталик засмеялся, и вытащив из кармана сигареты, вновь предложил Сашке закурить. Русаков хотел взять сигарету, да передумал.
– Нет, не хочу, – отказался он.
– А что там у тебя было насчет девушки, – спросил Виталий….
– В Благовещенске у меня была подружка, соседка Людка. В параллельном классе она училась. Пару раз мы с ней встречались. В кино даже ходили. А тут раз – и моего старика Германию в перевели. Так что у меня есть перспектива, я еще ни разу не целовался.
– Дурилка, не ссы, у нас все еще впереди! Тут же такой выбор – мама моя дорогая! Видел сколько девок в школе? И запомни – все они хотят завести с кем нибудь шуры –муры. Вот после каникул познакомимся, будет у нас своя хорошая компашка. В бутылочку сыграем, – сказал Виталий с иронией.
– Это еще как, –спросил Русаков. В подобные игры Русаков еще играть не пробовал. Девушки только в последние полгода стали привлекать его внимание, и он чувствовал, что в его душе созрела какая–то необходимость общаться с противоположным полом. С ними было необыкновенно приятно и очень уютно. Одно упоминание о девушках, вызывала в нем такой душевный трепет, что он чувствовал всем своим существом, как его организм реагирует на подобные мысли.
– Ты Санчело – дерёвня! На новый год соберемся у меня на хате, вот там и оттопыримся! Винцо, пивцо….
– Говнецо, – сказал Русаков.
– Придурок, – сказал Демидов. -Ты дыню медовую хоть раз кушал?
– Нет, не кушал, – ответил Русаков
– Вот у меня и покушаешь. А после бутылкой рулетку раскрутим. А там – принимай мамаша, сына мужчину!
– Что это за хрень такая–бутылочка?
– Ну ты Санчело, тюлень –мама моя дорогая! Так называется сексуальная рулетка! Выпиваем бутылку водки и когда все будут пьяные, берем пустую бутылку и крутим –как рулетку. На кого горло покажет –с тем и целуешься.
– А если горлышко на мужика покажет? Что с ним лобызаться будешь, –сказал Русаков.
– Дурак – так только гомосеки делают! А тут пацаны, и девчонки садятся в круг через одного. Если горлышко показывает на парня, то ты целуешься с той девчонкой, которая сидит рядом –по ходу. Ты понял?! –Понял! Хорошо что есть выбор, – сказал Русаков вздыхая. А так бы с мужиком лобызаться бы пришлось, как Брежнев Хонекера.
– Да жаль, -сказал Виталий вздыхая.
– Чего тебе жаль, спросил Русаков?
– Жаль, что Ленка ушла – надо было флиртануть, –сказал Виталик. –Хотя, мы её сегодня с тобой еще увидим….
– А что сегодня…. ?
– Сегодня Санчело, в «Доме офицеров» новый французский фильм «Одиночка». Ты любишь французские фильмы с Жаном Бельмондо? Русаков в ту секунду так увлекся своими раздумьями, что почти его не слышал. В его голове крутились мысли, а в них почему–то стоял то образ Ореховой Галочки, которая осталась на Дальнем Востоке. То образ Ленки, которая сказала ему впервые в жизни в глаза правду. Слова Виталия остались где–то там, где его уже не было. Докурив сигарету, он швырнул окурок в сторону, и сказал:
– Третий час уже. Домой пойду обедать. Батя на обед сейчас придет, будет потом надо мной глумиться, – сказал Русаков. –Дай мне жвачку!
– Жвачка тут причем, – спросил Виталий.
– А притом, что я накурился, и от меня табаком прет, как от последнего сапожника.
Виталий достал пластинку и подал Русакову.
– Ну так в кино пойдешь? – Какое кино, –спросил Русаков, словно не слышал. –Какое –какое –французское…. В главной роли красавчик Жан –Поль Бельмондо…. –Наверное, пойду, если мне батя денег даст, –ответил Александр. –Хочу просить тебя об одной услуге.
Виталий на него удивленно посмотрел:
– О чем же?
– Не говори никому, про Ленку. Ты же знаешь, ребята на смех меня поднимут. Буду потом в школе, как белая ворона.
– Знаешь Санчело, чего тебе не хватает, –спросил Виталий.
– Нет – не знаю.
– Тебе не хватает быть мужиком. В твои шестнадцать, некоторые уже полками командовали.
– Да ну…. –Ты про Голикова, что –нибудь слышал?
– А это, что еще за перец такой, –спросил Русаков.
– Это, Аркадий Гайдар. Он в шестнадцать лет не только полком командовал – он уже баб любил, и из «Нагана» белую контру в тайге расстреливал –так –то!
– Ну то Аркадий Гайдар. А мы кто?
– А мы с тобой Санек, наследники русских офицеров. Нам камарад, по статусу не положено быть тюленями. Так что давай, вали домой, а вечером перед сеансом встретимся возле ГДО на лавочке.
И Русаков ушел. Впервые за последние дни он испытал какой–то необычайный душевный подъем, словно нашел для него что–то ценное и необычайно нужное, и важное. Хандра долгие дни обуревавшая его растворилась – не оставив и следа. Знакомство с Демидовым стало для него той переломной точкой, которая круто изменила его монотонную судьбу.
Виталий как выяснится позже, станет в судьбе Сашки настоящим надежным другом, который мог поделиться не только последним пфеннигом, но и в случае беды подать крепкую мужскую руку. Демидов был надежен – как автомат «Калашникова». Это качество стало решающим в их отношениях, и Русаков впервые почувствовал, что у него есть друг.
Третий городок военного гарнизона – был небольшой. Это был такой поселок, скрытый от глаз иностранных «агентов» и разведок, забором и сосновым бором. Внутри – все было на виду: магазины, столовые, дом офицеров и школа и дома офицерского состава. Почти каждый обитатель этого гарнизона знал, где находится: