– «Сталинский орган» –это что такое, –спросила Керстин. –Это такая артиллерийская установка, которая выпускает шестнадцать снарядов за двенадцать секунд…. Очень ужасная штука…. Когда русские начинают стрелять со своей «Катюши» –так они её называют, то день превращается в ночь, а рай в огненный ад. Летом 1942 года после такого залпа я попал в русский плен, а мой командир умер у меня на руках. Ему осколком разорвало печень, а лейтенанту Люцу пол головы.
– Дед, а что тебя русские в плену били, или мучили голодом?
– Нет девочка моя – меня ни кто не бил. В тот день, когда русские внезапно прорвали оборону, я был легко ранен. «Иванам» удалось пленить меня, и отправить в свой лазарет, чтобы спасти мне жизнь. Так я и выжил, в отличии от тех, кто в том бою сложил свои головы.
– А что ты можешь сказать насчет русских…. Стоит ли нам с кузиной с ними встречаться?
– Я не вправе вмешиваться в твой выбор…. Я сейчас, ничего не могу сказать. Пройдет время и ты сама поймешь, нужен ли тебе твой «иван»!? – сказал дед, окончательно заинтриговав девчонку.
Девушка ухмыльнулась, и спросила с какой–то хитринкой в голосе.
– Дед, его не «Иван» зовут….
– А как имя твоего друга, –спросил старик.
– Его звать Алекс! По – русски Саша!
– Саша, –переспросил старик удивленно, и тут же вспомнил молоденькую русскую санитарку Сашу, которая бинтовала его рану. Неизвестно почему она ему улыбалась и что–то говорила по–русски, которого Мартин тогда не знал и не понимал.
– Да Саша, – повторила Керстин, лукаво заглядывая в глаза старику. –А что?
– Время! Время покажет, –сказал дед. –Время это хороший доктор…. Старик достал из кармана вязанного жилета платок, и вытер накатившую на глаза слезу, которая предательски выступила, напоминая о его старческой сентиментальности.
Вновь на память пришла война и те минуты, когда он двадцатилетний солдат вермахта оказался в самой гуще кровавых событий мировой войны.
– Вы, что с кузиной нас покидаете, –спросил дед. –А как же новый год?
– Да, мы уходим гулять, в русский гарнизон.
– Вы забыли, что у нас семейный праздник? Ты же знаешь что рождество и новый год мы встречаем в кругу семьи, –сказал дед с упреком.
– Дед, встречать новый год в кругу семьи, это уже не традиция, а сплошной анахронизм. Где ты видел чтобы молодые люди сейчас сидели дома возле камина и пялили глаза в телевизор, слушая ваши нудные рассказы о прожитой жизни.
– Как знаешь, –вздохнул дед. –К русским на свидание собрались –это хорошо!?
– Представь себе да…. –А как же твой юнгеман Альберт, –спросил дед, вспоминая имена ухажеров Керстин.
– Твой Альберт, – жалкое ничтожество. Он даже слова не сказал, когда русские нас в кафе пригласили. Он так и стоял, открыв свой рот. Жалкое ничтожество, а не мужчина.
– Да, у русских это не отнять….
Узнав, что внучка идет на свидание дед даже приободрился. Керстин сделала вид, что не заметила, как у него заблестели глаза.
– Ты кофе пить будешь, –спросила Керстин, желая перед тем как уйти на свидание, докопаться до истины. Ей до жути стало интересно узнать мнение умудренного опытом прожитой жизни человека, который прошел все стадии деградации общества и новый всплеск развития отношений с русскими.
– Да –пожалуй! Пока дождешься того момента когда сядешь за праздничный стол, так можно подохнуть от голода –проворчал старик. Он не сводил глаз с телевизора на экране которого шел новогодний «Клим –Бим». Это была западногерманская юмористическая театральная постановка эротического жанра, которая высмеивала всевозможные ситуации семейной жизни. Не смотря на праздничное настроение, дед загрустил. Девушка вышла на кухню, оставив своего старика один на один с телевизором, новогодней елкой и рюмкой шнапса, который тот любил смаковать, сидя в кресле качалке, укрывшись пледом. Через пару минут девушка вернулась в комнату. В руках она держала небольшой поднос, на котором стояли две фарфоровые чашки. Керстин поставила поднос на журнальный столик, и подала кофе старику. По привычке дед втянул в себя запах напитка и одобрительно сказал:
– М–м–м, какой чудный аромат…. Как бы не давление, так можно было каждый день пить.
– Это «Якобс», –сказала внучка.–Он без кофеина!
– Да, «Якобс» без кофеина!? «Якобс» прекрасный кофе, –ответил дед, постукивая зубными протезами. Он взяв двумя пальцами маленькую чашечку, сделав глоток, сказал: –Ты представляешь Керстин, я за всю войну, не убил ни одного русского. Моя совесть перед ними чиста, как слеза младенца. Мне пришлось служить слугой при майоре разведки Вальтере Шперрере. Мое дело было варить господину вот такой вот вкусный кофе, стирать его обмундирование, и точно по расписанию ходить за обедом в офицерскую столовую. Я даже никогда не держал в руках оружия, кроме, как на учебных стрельбах, – сказал дед, стербая горький напиток мелкими глоточками, боясь что потеряет в чашке челюсть.
– А, что ты там намекал о какой–то жуткой тайне, –спросила внучка. –Ты дед, меня очень этим заинтриговал. Ты явно что–то такое скрываешь, от чего теперь я не буду спокойно спать.
– Спи детка спокойно. До этих тайн теперь никому не добраться. Они похоронены глубоко в земле, – сказал дед, и поставил пустую чашку на поднос.–Если я вспомню что–то, я обязательно расскажу тебе.
– Это точно, –спросила Керстин. –Я тебе гарантирую, –ответил старик. –Ты первая узнаешь о тех сокровищах, которые мне пришлось спрятать в русской земле.
– Сокровища, – удивленно спросила Керстин.
– Да, золотые монеты. Очень много золота. Если бы я смог его найти, то его бы хватило на всю жизнь. В самый момент доверительной беседы, кто–то позвонил в двери. Керстин одним глотком допила оставшийся кофе и поставив чашку на стол, поспешила впустить гостя.
– Это кузина. Мы с ней договорились встретиться у нас дома, –сказала она, и вышла чтобы открыть своей двоюродной сестре. Появление Эрики было подобно торнадо, ворвавшемуся в открытое окно. Это была девушка катастрофа. С её приходом всегда случалось что–то такое, что потом исправить было невозможно.
– С новым годом кузина – сказала Эрика, целуясь с Керстин. –И тебя старый перец с новым годом, – сказала Эрика. Она склонилась над стариком и чмокнула его в щеку.
– На вот держи старый ловелас. Я принесла тебе бутылочку «Егерьмайстера» –это тебе от меня и Керстин –большего ты пока не заслужил. А где моя фрау Марта, я старухе тоже принесла бутылочку пива.
– Фрау Марта с мамой на кухне. Они готовят праздничного карпа, –ответила Керстин.
Эрика