Первым в воду влез Русаков, как более «пострадавший». С невиданным удовольствием он утопил в горячей воде свое тело, и несколько минут лежал не шевелясь, давая отдохнуть всем своим органам. Все его мышцы ныли. Хотелось забыться и пролежать так несколько часов, но сбыться этим мечтам, было не суждено. Всего пятнадцать минут и место в ванной занял «Ташкент». Последним на правах хозяина душ принял Штирлиц. После того, как друзья помылись, решено было поужинать и посчитать трофеи, подведя дебет кредитом.
После водных процедур вся компания изгоняя кладбищенский запах благоухала свежестью мужского одеколона, позаимствованного в парфюмерных закромах Штирлица. –А вы ребята, прекрасно смотритесь, – сказала жена Тихонова улыбаясь, – Теперь вас, можно даже по телевизору показывать.
– Ага – в криминальной хронике, – сказал Русаков.
– Не надо по телевизору, – сказал «Ташкент». -Наши рожи не могут быть достоянием прессы по причине нашей секретности…. Ирина жена Штирлица, была приятной и красивой женщиной лет сорока пяти. Её ухоженная внешность и фигура, говорили о том, что она держит себя в форме, и пока не собирается сдавать «позиций» зрелой «ягодки».
Удалившись на кухню, она оставила мужиков за приятным занятием.
Доллары, сталинские червонцы ровными банковскими стопками укладывались на стол, приятно радуя не только глаз, но и душу.
– Мужики, вопрос на засыпку – что будем со сталинскими червонцами делать, – спросил Штирлиц. -У нас их тоже, как дурака махорки….
– Найдем применение –разделим между собой. Сортир обклеишь.
– А я предлагаю, спрятать их на острове, – сказал «Ташкент». – Если «Молчи», со своей бандой найдут это сокровище, то они будут так интенсивно рыть землю, что потеряют бдительность. А тут мы выходим такие красивые – как три богатыря. Берем эту «Шпрингмину» и кидаем её во врага. И полетят клочки по закоулочкам….
– Ты «Ташкент», все шутишь….
– Мне Саша, не до шуток, – ответил Демидов.-Время идет а у нас ноль продуктивности.
Пачки сталинских денег «Ташкент» скинул в солдатский вещевой мешок. чтобы меньше песка сыпалось на пол.
– С золотом, надо что-то решить, – сказал Демидов.
– А что решать – это неприкосновенный запас на случай какого форс-мажора. Каждый получит по пару тысяч – в долларах. А золото оставим, может, придется выкупать Мартина, если не удастся его освободить….
– Викторович, так не будет справедливо, – сказал Штирлиц.– Мне за что такую сумму? Это же ваше наследство, и вы парни совсем не обязаны со мной делиться. Я согласен удовлетвориться всего ящиком пива.
Русаков молча, взял из общей кучи по одной пачке долларов и положил на стол.
– Это мужики всем, на текущие расходы. Делить будем тогда, когда Мартин будет дома, а «Молчи», будет зарыт в земле.
– Нет Викторович, я так не могу…. Это очень много.
Штирлиц взял пачку и располовинил её на две равные части. Улыбнувшись, он сказал:
– Не ради злата червонного я дело делаю, а справедливости ради.
«Ташкенту» надо дочку поднимать, и у тебя Саша, тоже куча проблем. Так, что скромность украшает человека. Вам парни деньги нужнее.
– Хорошо мужики, когда все закончится –тогда и разберемся.
Тихонов Вячеслав Васильевич, не смотря на свои полста, был мужиком подтянутым и по- военному шустрым. Сказывался активный образ жизни и былая армейская закалка, которую он получил во время службы в ВДВ. Прослужив в десанте двадцать восемь лет, за какие-то грехи молодости ушел на пенсию в чине майора, а не подполковника. С женой Ириной, он прожил всю жизнь, и за это время они подняли двоих детей.
– Это, что у вас тут такое, – спросила Ирина, войдя в комнату.– Вы что-то мальчики затихарились.
Она, не сходя с места, внимательно осмотрела находки, и покачав головой, сказала:
– Банк ограбили – типа друзей Оушена?
– Ты что мать, ку-ку, – сказал Штирлиц, покрутив пальцем у виска. -Это деньги нашего босса Александра Викторовича. Представь, что это его наследство.
Ирина прикрыла рот кухонным полотенцем, и стала смеяться так, как она не смеялась все эти годы прожив со своим мужем.
– Наследство?! Это наследство твоего шефа?! А эти довоенные деньги тоже часть его наследства. Ну что вы, меня парни обманываете.
Ирина смеялась так заразительно, что на неё напала даже икота, которая приступами мешала ей говорить.
– Слава Богу, граммофон сломался, – сказал муж и засмеялся. Женщина хлопнула Штирлица по голове полотенцем и сказала:
– Кушать подано, садитесь жрать пожалуйста….
Двери с балкона открылись, и в комнату вошел Русаков. Судя по выражению его лица, произошло нечто такое, от чего у него поднялось настроение.
– В неврологию звонил. Дежурная медсестра сказала, что Наталью выписали вечером. Её мать домой забрала.
– Так значит все хорошо, – спросил «Ташкент».
– Хорошо будет тогда, когда мы вернем Мартина, а там, как карта ляжет.
Глава пятнадцатая
Прощай Родина
Время шло. От Шабанова не было никаких известий. Создавалось ощущение, что он вообще куда-то исчез, и больше не появится. Нервы Русакова были на пределе, и он уже был готов пойти на самые радикальные меры, лишь бы найти в живых сына.
– Слушай «Ташкент», может мы папашу тряхнем, – спросил Русаков. -Допросим его с пристрастием, и все разузнаем, где его сынок и чем занимается?
– Ага, чтобы тут же попасть под статью за похищение человека, – ответил «Ташкент». -На такие братец, меры я пока не хочу подписываться. Ждем – он обязательно выйдет с нами на связь.
Обещание «Молчи» вернуть сына, сейчас было больше похоже на какой-то блеф, чем на слово настоящего мужика, а тем более офицера КГБ. Всего четыре часа на сон, и Русаков вновь готов к поискам Шабанова.
– Всё, я больше не могу – едем, – сказал он «Ташкенту».
– И куда ты надумал, – спросил Демидов.– Ни свет – ни зоря….
– Возьмем тепленького, пока не он врубился. Допросим папашку. Я уверен, что старикашка что-то знает о выкрутасах своего отпрыска.
Позавтракав на скорую руку, компания погрузилась в машину, и Русаков, выехав на окружную дорогу, покатил по МКАДУ, пока движение транспорта было не столь активно, будь это часом позже. Всего сорок семь минут и небесного цвета «Опель- Фронтера», вкатилась в район Барвихи. Там в частном доме в одном из бывших садовых товариществ, проживал Шабанов старший. Дожидаться того момента когда пенсионер КГБ Шабанов проснется и откроит дверь, Русаков не стал. Он лихо перемахнул, через двухметровый забор вместе с «Ташкентом», и подошел к входной двери. Ясно было, что войти без взлома он не сможет, но даже этот факт не мог, остановил его.
– Ломать придется, – сказал он Демидову.
– А замок?
– Боюсь, что закрыто изнутри – на щеколду, – сказал