Работники уезжают на дальнюю заимку, сбор шишки начинается. Баня в вашем полном распоряжении.» – девушка зарделась, обнаружив, что командир внимательно ее разглядывает. Иван решил «брать быка за рога». Он предложил поехать за дровами
с утра, на следующий день. Расставались они взаимно довольными, так как интересы обоих, по сути, разные, слились воедино.
Глава VII.
Прокопчук вышел из комендатуры. Он не ожидал встретить терпеливого, как сфинкс, Сасу с тоскливыми глазами замершего у дверей собственного трактира. Визит к батюшке откладывался, нельзя было даже подумать, что китаец отстанет от него.
Старшина вздохнул и обрадовал Сасу: «Ну что родимый, пошли к Гавриле прогуляемся, там все и решим окончательно.» Хозяйственный Степан на ходу додумывал гениальную схему трехстороннего товарообмена, скрепляющую коммерческой выгодой, политический союз между Бариновым и хозяевами Сидоровки. Дружной парой подошли они к крепким кедровым воротам усадьбы Ванюшина. Высокий, жилистый Прокопчук и низкорослый,
Саса выглядели вместе настолько комично, что хохот скучающей охраны не заставил себя ждать. Следом включились сторожевые псы и напуганная лаем вся животина усадьбы Ванюшиных. «Да что это такое!» – ругнулся старшина. Ритуал встречи военных утомительно повторялся, но имел свой плюс, хозяин не заставил себя ждать.
Старшину порадовало, что встретили его неожиданно гостеприимно. Сидя за столом веранды, Прокопчук произнес хвалебную оду Ванюшину, слегка погладил словами Сасу, а затем плавно перешел к деловым предложениям. Сельские бизнесмены, во главе с хитромудрым старшиной, увлеклись расчетами поставок, комфортно восседая за столом, ломящимся от таежных деликатесов.
Солнце не заметно клонилось к закату, все трое дружно вздрогнули от резкого звука клаксона. Командир прибыл, – понял Степан.
Он обратился к Гавриле: «Лейтенант здесь, давайте за одно о постое договоримся, может Ивану гостевой дом по нраву придется. Пусть ваши люди ему покажут, а уж решать Баринов будет».
…Комвзвода волновался не на шутку, пока ждал Прокопчука. Все-таки, недавно территорию освободили, мало ли что. Он организовал задуманную поездку за дровами, отрядил солдат вымыть баню и прачечную, связался со штабом, поговорил с полковником. Даже сделал всю ненавистную отчетность – Степан не появлялся.
И только вернувшиеся с задания Ельцовы успокоили комвзвода: «Лейтенант, не волнуйтесь, старшина заседает у Ванюшина в усадьбе. Федор был там, лично видел.»
Егор доложил, как устраивали псевдопакгауз: Федор дергался, плакала ничего не понимающая Агриппина, солдаты усердно очистили от сена амбар, перетрясли все. Ельцовы золото не нашли.
Вдова успокоилась, когда увидела, как тщательно военные скирдовали сено и обещали все вернуть на свои места после того, как договорятся о постоянном складе для оружия. Федор, прижатый к стенке, охотно подыграл, сходил к Ванюшиным, чтобы переговорить со старостой села насчет постоянного склада. На обратном пути, Григорий умело расколол разведчика, тот во всем сознался.
Получается чернявый казачок, предположительно Василий, золото перепрятал. Вопрос: куда? Командиры понимали, следствие зашло в тупик. Решили, что утро вечера мудренее и перенесли вопрос на завтра. Покончив с назойливыми мелочами, Баринов сел в отмытый ординарцем до блеска «виллис» и Петюня степенно повез комвзвода к усадьбе Ванюшиных.
Ординарец посигналил у ворот, скорее крепости, а не усадьбы, оба приготовились терпеливо ждать. Ворота распахнулись моментально, можно сказать во время звука клаксона. Усадьба телефонизирована, смекнул лейтенант, м-да, серьезные люди правят
Сидоровкой. Без пафоса, но учтиво охрана пригласила проехать во двор. Выделили сопровождающего, который сначала показал Баринову гостевой дом, а затем предложил проехать до веранды. «Верандой» слуги Ванюшиных называли великолепную ротонду, красиво вписанную в сад при главном доме. Увиденное подворье Иван оценил тремя словами: добротно, достойно, без вычурности.
Пока ординарец технично выруливал к веранде, появились двое, из охотников. «Ох, не простые казачки, похоже командиры дружины» – прикинул сметливый старшина. Мужчины сели рядом с Гаврилой, создав живой образ картины «Три богатыря». Когда Иван был сопровожден к столу, Ванюшин представил появившихся мужчин: «Знакомьтесь, Лука – мой егерь, Михась, его помощник». Неспешно попивая чай, приглядывались друг к другу.
На правах хозяина, Гаврила поблагодарил лейтенанта за доверие и взаимовыгодные договоренности. Баринов кивнул, зная Прокопчука, он был спокоен: Степан мастак по «предложениям, от которых нельзя отказаться». В знак почтения Ванюшин выделил один из пустующих лабазов – самый укрепленный – под арсенал, без какой-либо платы.
А также отметил, что негоже коменданту ночевать на диванчике в кабинете, и предложил гостевой дом, сказочным теремом возвышающийся у реки, на границе усадьбы. Посмотрев в глаза старшины, Баринов с видимой благодарностью принял предложения старосты. Лейтенант рассказал о договоре с дочерью Ванюшина насчет бани и прачечной. А между делом поинтересовался, возможно ли завтра взять в поездку за дровами Любашу. Михась дернулся, но промолчал, вспомнив, что братья в отъезде и сопровождать военных больше некому.
«Позволь сказать Гаврила,» – обратился он к старосте – «места у сопки дикие, может медведь выйти, давай я с господином офицером поеду. На охоту через сутки идем, ждем Василия от монголов». Гаврила дал добро, но постановил, что дочь едет тоже, так как у сопки, кроме дровяных, лежат бревна на продажу китайцам. «Не попутали бы» – резюмировал жадный до дохода Ванюшин. Темнело, собравшиеся стали расходиться.
Старшина перед отъездом в комендатуру, проводил Ивана к новому жилищу, по дороге переговорили. Оба отметили нервозность Михася.
«Ты завтра аккуратнее с Любой. Похоже помощник егеря рассчитывает породниться с Ванюшиным. Завтра пока ты к сопке мотаешься я уточню информацию у батюшки» – заметил старшина. Командиры обсудили непонятную ситуацию с золотом. Настораживало и то, что охотники в тайгу не вернулись, ждут Василия. Неясно, с какой целью? Прокопчук предложил послать вслед за казаками-охотниками Федора, пусть разведает. На том и порешили.
Глава VIII.
Иван проснулся счастливым. Открыв глаза, он понял, что улыбается. Солнце пробивалось сквозь полог несмело, как мелкая рябь на воде, играя на нитях органзы. Лейтенант не помнил сон, но понимал, что снилась Любаша. Вставать не хотелось, так комфортно он давно не отдыхал. Потянувшись, замер, слушая мирные звуки просыпающейся Сидоровки.
В дверь тихонько постучали. Люба пришла, определил лейтенант по легким шагам, еще до стука. Ивану непременно захотелось созорничать. Он притворился спящим и стал наблюдать, прикрыв веки. Приоткрылась дверь. Выждав, на цыпочках, чтобы «ни дай бог, не разбудить милого господина лейтенанта» в комнату вплыла Любовь с подносом.
Барышня заботливо начала сервировать стол. Баринов обомлел, лицо и каждый жест
девушки говорил: «Я рада. Мне приятно. С удовольствием. Я хочу ухаживать за