Хоббит прогудел в ответ нечто невнятное. Об был увлечён своим делом: воодушевлённо пачкал угольком плотный бумажный лист. На белом фоне уже были ясно видны загнутый книзу нос, подвижный кадык и обвисшие усищи Овадьи Елиззеровича.
– А под нищебродами я понимаю молодёжь, у которой всё в аренду, – продолжал Овадья. – Эти полностью зависят от внешних сил. Вербуются в полпинка, поскольку угроза потери работы для них смертельна. Я видел, как это делается, после этого судьба сломана навсегда. И, наконец, главное: накопление капитала в его настоящей, имущественной форме – привилегия избранных, которых становится с каждым годом все меньше в процентном отношении к населению.
Порассуждать всласть на темы мировой политики и экономики, то есть на отвлечённые темы – вот лучшая терапия для настоящего еврея, коим без сомнения являлся Овадья-Вадик. Глаза Вадика блестели. В целом он выглядел вполне весёлым.
– В Израиле объявлена мобилизация, аж 350 тысяч человек. В США волнуются, говорят, что будет война с Ливаном, – проговорил Иннок просто для начала разговора, желая обратить на себя внимание.
Хоббит измерил Иннока внимательным взглядом. Казалось, сейчас он скажет: а вот ты, Иннокентий Табачник, ещё больше разжирел на американских харчах. Как ты, такой толстый и тяжёлый, станешь воевать против вёртких и пронырливых палестинских партизан? Ты хорошо откормлен, широк. Ты – прекрасная мишень. Усы Хоббита задвигались, но Иннок его опередил:
– Беда состоит в том, что никакой победы не видно. Образа победы не видно. Вы думаете, Израиль сможет убить 2 миллиона человек? Нет? Ну а если в палестинских тоннелях останется хоть сколько-то боевиков, то вся эта история будет длиться и длиться. В чём же победа Израиля?
Вадик уставился на Иннока и не узнал его, а Хоббит широким жестом пригласил вновь прибывшего присесть и проговорил:
– Ты прав, брат. Случись атака на Ливан, это как в бридже – пойти ва-банк. Без поддержки извне Израиль выиграть не сможет. При этом даже непонятно, сможет ли он выиграть с поддержкой. Но без поддержки он не выиграет точно. Хезболла – это серьёзные ребята. Таким образом, атака на Хезболлу – это ультиматум США: либо вы нас поддерживаете, либо нам конец. Если США соглашаются, то они залезают туда по уши. При этом они ссорятся и с Ираном, со всем арабским миром, в том числе с Саудовской Аравией…
– Я слышал, – вставил свои десять центов Вадик, – что в 1974 году США и саудиты заключили соглашение на пятьдесят лет. Саудиты продают нефть только на доллары, а потом на эти доллары покупают облигации США. Вот такая вот схема.
Вадик восторженно вздохнул, а Инноку припомнилась Бухара, их общие нехитрые развлечения. Вадик и тогда был хорошим человеком, и если уж доводилось ему кому-либо завидовать, то завидовал Вадик по-белому.
– Пятьдесят лет истекают в следующем году, – мрачно заметил Иннок.
Вадик посмотрел на него и снова не узнал.
– То-то и оно! – воскликнул Хоббит. – США выкручивают руки, а Израиль – это просто расходный материал под это дело. С точки зрения человека, наблюдающего за ситуацией много десятилетий, я могу сказать только одно: беда. Беда для Израиля.
Иннок заметил, как Вадик напрягся.
– А я считаю, что правота на стороне Израиля, – проговорил он. – У нас на севере пустые города. Люди не могут там жить, потому что города постоянно обстреливаются. Я считаю, что правота на стороне Израиля! – с горячностью повторил он. – В этой стране каждый гражданин – я подчёркиваю: каждый! – готов до последний капли крови защищать свою Родину.
Вадик закурил. Алая точка тлеющей сигареты в полумраке «губы» горела, словно капля раскалённой магмы.
– Твоя Родина – СССР, а конкретно: Бухара, – веско произнёс Иннок.
Вадик замер. Иннок наблюдал, как дрожат его пальцы.
– Вадик! Я Иннок Табачник. Припомни. Бухара. Проспект Космонавтов. Сорок третья школа. Кружок авиамоделистов. А потом мы вместе занимались в клубе ДОСААФ.
– Стрелковый клуб. Как же, помню. Ну и разнесло же тебя, Кеша. А морда всё та же… Узнаю!
Вадик всхлипнул, взметнулся. В полумраке «губы» что-то с грохотом упало.
– Вот и встретились два товарища… – несколько двусмысленно заметил Хоббит.
– «Служили два товарища, ага», – пропел Вадик, снова всхлипывая.
Объятия его были крепки, как у вполне здорового человека. Белозубая улыбка Хоббита озарила сумерки.
– А я слышал, что ты в Америке занимаешься бизнесом… – проблеял Вадик.
Пришлось отвечать.
– Бизнесом? Да. Детективное агентство…
– «Лунный свет!» – веселился Вадик. – Значит, стрелковый клуб в доме пионеров пригодился!
– И кружок авиамоделистов…
– Кеша, да каким же ты стал огромным! Раньше просто был высоким и крепким, а теперь… Колосс! Настоящий колосс! Сто тридцать? Нет! Сто пятьдесят килограмм! А что, при росте в метр девяносто это не так уж и плохо! Послушай, Кеша. Ты очень кстати! У нас тут, знаешь ли, война.
– Это ты послушай, – Иннок покрепче прижал Вадика к своему животу. – Попытайся успокоиться. Как ты теперь знаешь, я детектив и разбираюсь в таких вещах. Вспомни провокацию 7 октября. Нам до сих не объяснили, кто был предателем в Израиле. Кто пропустил бандитов через стену. А что это означает? Когда я вижу, что кто-то что-то недоговаривает, я становлюсь подозрительным. Я вижу, что в Израиле люди готовы жизнь отдать за родину, и потому им особенно обидно стать шестёрками в чужой игре.
– Шестёрки?! – Вадик гневно отстрелил скуренный бычок. – Израиль время от времени отстреливает главарей боевиков. Это системная работа – и она даёт свои результаты!
– Дорогой мой Овадья! –