Утром Тоня, как обычно, не спешила вставать, пользуясь тишиной в квартире. Тихо – значит рано еще. Жора встаёт с рассветом – всю жизнь учителем проработал до пенсии, в школе к семи утра уже бывал. Но почему так жарко? Солнце уже высоко.
Тоня, поправляя свои запутавшиеся волосы, вышла в коридор, чтобы глянуть, который час. Шишку на цепочке часов с кукушкой, висевших в коридоре, девочка подняла вверх – стрелки показывали без четверти десять.
– Деда! Ты где? – Тоня пошла на кухню, но и там не было следов Жориного пребывания. – Ушел, что ли? – вслух рассуждала девочка, но на обратном пути заметила, что цепочка на двери накинута.
– Деда! Куда ты делся? – Тоня зашла в зал, где Жора любил спать летом на диване – там дверь балконная открывалась настежь…
…Скорая приехала быстро. Тоня даже не успела пижаму переодеть. Продиктовала доктору фамилию, имя, отчество, год рождения, всё рассказала, что спрашивали. Доктор давление мерила, пульс, зрачки проверяла… Потом принесли носилки, и врач спросила: «Есть кто из старших?»
– Мама вечером будет… – Тоня знала, что она прилетит сегодня.
– Скажешь маме, что дедушку вашего в больницу увезли с подозрением на инфаркт. В больницу Калинина. Кардиологическое отделение. Запомнила, девочка?
– А я? Мне можно? Я его не могу одного оставить, он меня никогда не оставлял! – сквозь слезы проговорила срывающимся голосом Тоня.
– Нет, девочка, тебе нельзя. Это реанимация, тебя туда не пустят. И потом, тебе же нужно маму дождаться. Запомнила?
Скорая помощь уехала без сирены – просто со включенной мигалкой. И сквозь ее стекла, покрашенные изнутри белой краской, было совершенно не видно, как доктор скорой помощи оказывает первую помощь больному…
Тоня ходила по квартире не останавливаясь. Деда увезли, мамы еще нет. Что делать, как помочь ему? Только за сердце держался, ни слова не сказал. Хоть бы мама прилетела, хоть бы самолет не задержали. А что сейчас делать? Как быть? Ждать тут, пока дед там помрет? Так, а кого просить о помощи? Она никого не знает здесь… Хотя почему никого? На трюмо лежал билет на сегодняшний матч.
Где находится стадион «Локомотив», дед Жора показал ей, когда они шли на детскую железную дорогу кататься. Найти его было несложно. Люди ручейками стекались ко входам на арену, где предъявляли билеты и заходили внутрь.
– Девочка, где твой папа? – спросил человек с повязкой на руке, стоявший возле больших ворот, одна створка которых была открыта для пропуска болельщиков.
– А он велел вперед идти, на сектор и билет вот дал, – Тоня предъявила бумажный лоскуток.
– Вот родитель… Давай быстрей, там уже игра началась. И с места своего не уходи, отец же тебя искать будет, – посоветовал человек с повязкой.
Стадион шумел, волновался, свистел и гудел топотом ног – наши подавали угловой. За игрой Тоня не следила – она высматривала только одного человека, которого знала на этом стадионе. И она его высмотрела. Нашла, как дед и рассказывал – у чужих ворот. Счет был в нашу пользу, и публика на трибунах радостно приветствовала каждый прыжок Старухина в попытке попасть головой по мячу. Подача – и под восторженные крики болельщиков он бежит к центру поля, обнимаясь с игроками в оранжево-чёрных футболках.
Судья дал свисток на перерыв, команды отправились в раздевалки, и Тоня не успела добраться до нужного места – милиция не пускала ближе, а вечно пронырливые пацаны перегородили все подступы к выходу из подтрибунного помещения. Пришлось смотреть Тоне и второй тайм, но на этот раз она была настроена решительно и заняла место на подступах к коридору, в который должны были заходить команды.
Табло светилось цифрами 4:1 в нашу пользу. Гости уходили быстро и опустив головы, а хозяева принимали поздравления с очередной, такой важной победой.
– Дядя Виталик! – Тоня звала его изо всех сил, размахивая руками.
– Бабуся! – орала пацанва, оттесняя ее назад.
Тоня в ярости стала работать локтями, сопротивляясь толпе, выдавливавшей её.
– Дядя Виталик!!! – Старухин услышал, как его зовут непривычным для стадиона именем, и увидел свою новую знакомую, пытавшуюся прыгать повыше, чтобы он ее заметил. Каждый из болельщиков, пробившихся к коридору, стремился прикоснуться к Старухину, похлопать его и поздравить с победой. Некоторые тянулись с календариками, чтобы взять автограф. Милиционеры, заметив, что с трибун люди ринулись вниз, попросили Старухина пройти в раздевалку и стали между ним и собирающейся толпой.
– Дядя Виталик! Дед в больнице! Дядя Виталик! Что мне делать? Я не знаю где это! – кричала девочка в его сторону. Всё, что она успела заметить – это его жест, показывающий, что ей нужно обойти с другой стороны и ждать его там. Он заметил. Он её запомнил.
Тоня поспешила вырваться из толпы и, поднявшись опять на самый верх трибун, спустилась с другой стороны, туда, где стояли автобусы. Ближе её опять не пустила милиция, но теперь она была умнее – пошла не там, где стояла толпа, а отошла в сторонку и подождала.
Приветственный свист означал, что футболисты «Шахтёра» вышли к автобусу.
– Пустите, пустите! – Тоня шмыгнула между милиционерами, стоявшими в оцеплении.
– Куда? Нельзя! – Сержант пытался удержать ее за руку.
– Я к дяде Виталику! Мне надо! – Тоня как-то извернулась и побежала к автобусу. Старухин не садился в него, высматривая девчушку в толпе болельщиков.
– Я здесь, дядь Виталик! – Она махала ему руками и бежала навстречу.
– А дед где? Ты же обещала! – смеясь, встретил её футболист.
– Его скорая увезла, доктор сказал, что инфаркт, что мне нельзя, а я не знаю, где эта больница! И меня туда без взрослых не пустят! – Она выпалила всё это быстро, срываясь на плач от обиды на весь взрослый мир.
– Так, стоп… Что сказал доктор? Какая больница?..
* * *
– …Да будет жить он, не переживайте, мы сделали всё, что возможно. – Заведующий отделением рассказал Тоне и «дяде Виталику» о том, что самое худшее позади – пациента вытянули с того света. Тоня плакала то ли от счастья, то ли от безысходности. Деда она увидела, но только через дверь. К нему были подключены какие-то провода, рядом стояла какая-то штуковина, похожая на их школьную вешалку, что была в классе, только на ней еще висели какие-то пузырьки с трубками.
– Пациент ни в чём не нуждается, все медикаменты у нас в наличии. Через некоторое время нужно будет его перевести в отделение. Когда – сейчас не скажу точно, вот там и увидитесь. Но увидитесь – это точно, не расстраивайтесь, барышня! – Доктор вытер с Тониной щеки слезы.
– Спасибо