Герман Андреевич продолжал исправно ходить на службу, каждое утро здороваясь с коллегами в университетском коридоре. Речи между коллегами в курилке становились с каждым днём всё тревожнее, город постепенно пустел, телевизионные новости учащали пульс и повышали давление. После того как над городом пролетел военный самолёт, в моделях которых профессор совершенно не разбирался, стало окончательно понятно, что заслуженного годами безупречной службы покоя ему не предвидится.
– Если нездоровится, то я могу в аптеку заскочить. Шли бы вы домой, профессор, – участливо произнесла Зинаида, виртуозно откидывая кончиком метлы к бордюру одинокие кленовые листья.
Где-то недалеко гулким эхом в осеннем тумане хлопнул о землю снаряд. Потом другой. Затем третий. А может, и не о землю. А может, кто-то сейчас погиб.
Зинаида замерла на доли секунды, но только затем, чтобы рукой сдвинуть платок, прикрывавший ухо.
– Где-то на севере. Кажись, в Киевском районе опять. Вот, черти лохматые.
– Зина…
– Чего, Андреич? – Дворник поправила платок так, чтобы было не холодно, и сосредоточено продолжила мести.
– Когда мы пропустили этот момент? – тихо спросил профессор.
– Какой, Андреич?
– Когда война стала на нашем пороге.
– Так, а мы что, профессор? Наше дело простецкое. У меня вон – мести. У вас – лекции читать. Вы честно лекции читали?
– Конечно. Много десятилетий подряд.
– И я честно мету. А кто-то работу свою сделал не честно. Вот и здрасьте вам. Оно ж как… Страна – это ж не автобаза. Малость посложнее будет. Вы, Андреич, если своих студентов неправильно запятым научите, вас с работы погонят?
– Я не могу научить неправильно… Это моя профессия.
– Ну вот и я натурально говорю – профессия! А президент – это профессия?
Герман Андреевич на секунду задумался.
– Нет. Это должность.
– Вот в этом и вся беда, Андреич! – многозначительно изрекла Зинаида. – Над ними начальства не было. Ежели чего, так и уволить некому. А был бы над Януковичем начальник…
Металлическая дверь подъезда тяжело открылась. Фира Ароновна, проживавшая на четвёртом этаже, слабачкой себя никогда не считала, но каждый раз чертыхалась на только ей известном языке, когда приходилось преодолевать сопротивление серебристого рычага доводчика входной двери.
– Настанет день, когда я лягу тут на пороге, безжизненная и раздавленная этой адской штукой пополам! – произнесла старушка вида божьего одуванчика в шляпе, помнившей Шаляпина.
– Фира! Так вот ты зачем губы каждый день красишь? – рассмеялась Зинаида, раскладывая на земле большой квадрат толстого целлофана.
– А кому я там, – старушка многозначительно указала пальцем в небо, – буду нужна такая несвежая и морщинистая? Так хоть по яркому пятну на лице найдут!
Фиру Ароновну почитали во дворе с момента её заселения в третий подъезд, а это было очень давно. Справедливая и громкоголосая начальница аптеки, она осталась совсем одна в трёхкомнатной квартире после того, как оба её черноволосых и рослых сына собрали чемоданы, детей и жён и отбыли на историческую родину. Тётя Фира сказала им тогда, чтобы вовремя кушали и держались подальше от арабов, а она свою аптеку ни на какой кибуц никогда не променяет. Дети уехали, а Фира осталась наедине со шкафами, полными таблеток и капель, со своим стерильной чистоты халатом и постоянно тревожащим варикозом.
– Профэссор! – изрекла Фира, игриво стрельнув большими, слегка на выкате, глазами. – Не желаете ли даму на свидание проводить?
– Куда сегодня, Фира Ароновна? – смиренно ответил филолог.
– Сегодня в нашу аптеку. Тем более я краем уха с балкона слышала, что у вас тоже закончился валокордин. На обратном пути прикупим поллитру кефира и гульнём!
– Всегда ваш! – Герман Андреевич галантно подал локоть, и они оба неспешным шагом отправились в аптеку на Ватутина, которая пережила все штормы перестройки, рыночных отношений, развала страны и теперь переживала вместе со своими постоянными клиентами то, чего никто из них не ожидал. А именно – войну.
* * *
Каждое утро в шесть часов начальник ЖЭКа Сергей Петрович Сердюков собирал личный состав на оперативное совещание. Отставной майор не терпел беспорядка ни на службе, с которой был уволен по инвалидности, ни дома, ни на своей новой службе. Он было пришёл в военкомат, положил на стол свой военный билет и потребовал принять на любую возможную службу, но дежурный, пытаясь скрыть в голосе сострадание, указал взглядом на пустой правый рукав и вежливо предложил ждать звонка. Звонок-таки раздался, но Сергею Петровичу было предложена деятельность не по профилю, но тоже сложная и очень хлопотная.
Окинув суровым взглядом из-под густых с проседью бровей двух дворников, сантехника, секретаря Сонечку и мастера Ирину Вячеславовну, Сердюков командирским голосом промолвил:
– Обстрелы участились. Сами видите, чего рассказывать. Нашей работы это не отменяет.
– Так чему быть – того не миновать, – сказала Зинаида, деловито поправив передник.
Сердюков оторвал взгляд от окна, сквозь которое было видно, как пожарная машина привезла в котельную воду.
– Зина, ответ не правильный. Только упадёт где-то рядом – ты тут же падай. Даст бог – от наземного взрыва спасёшься. Кстати, об этом и хотел поговорить. Соня!
Секретарь, она же дежурная аварийной службы, она же делопроизводитель, она же сотрудник бухгалтерии управления на четверть ставки, стыдливо положила издающий булькающий звук смартфон под папку.
– Да, Сергей Петрович!
– Где объявления? Я тебе вчера пачку бумаги привозил.
Соня вскочила как ошпаренная. Начальника своего она не то чтобы побаивалась, но чувствовала в нём какое-то мужское начало, не позволявшее противоречить. Поэтому все поручения исполнялись вовремя, работа спорилась, дело делалось.
– Вот. Всё готово. – Соня достала из ящика своего стола увесистую пачку нарезанных уже объявлений.
Сердюков надел на крупный нос очки для чтения, взял верхний лист и, немного подальше отодвинув от носа объявление, вслух зачитал:
«Уважаемые жильцы! Для обеспечения своевременной эвакуации при обстреле просим вас держать двери подъездов открытыми. С уважением, администрация ЖЭК».
– Толково написано, чё тут скажешь… Теперь не надо будет за ключами бегать, если что. И мне легче, – промолвил сантехник Фёдор, разминая в руках большую, засаленную кепку.
– Тебе, Фёдор, легче пока что не будет. В каждом доме следует установить кран в одном из подъездов. На первом этаже. Пока новый водовод из Дона достроят, следует сделать так, чтобы люди не толпились в очередях возле автоцистерн. Если вода есть – то на первом наберут. А сейчас каждому по банке клея, по пачке объявлений и до обеда расклеить. Адреса у Сони…
Погода оставляла желать лучшего. Густой туман навалился на город сверху, будто пытаясь уберечь его от глаз вражеских беспилотников и артиллерии, хотя Зинаида по своему многолетнему опыту точно