Рябая щека у капрала непроизвольно дергалась. Выглядел он весьма удрученным.
– Но всё равно тебе вручат этот знак? – спросил Костя, подумав, что русский в такой ситуации выразился бы куда сочнее и образнее. А у американцев на все случаи жизни «фак» и только «фак». Скучная нация, подумал он с невольным превосходством.
– Ну.. вручат… я не виноват, что он бросился… Нас учили… все уши прожужжали… и всё такое… Америка свободная страна! Свобода заключается в том, что мы можем делать всё, что хотим! Меня так учили в школе.
Костя услышал, как Тулупов, не выдержав, иронично прокомментировал:
– Ну да…
– Он принял банку с конфетами за гранату, – безжалостно пояснил Билл.
Косте показалось, что он издевается на капралом. Это означало только одно: дураков учат палкой даже в благословенной Америке.
– Я не виноват, – простонал Рой. – Он до сих пор стоит у меня в глазах – этот мальчишка! Ему было лет двенадцать! Будьте милосердны!
– Неужели ты не мог отличить двенадцатилетнего мальчишку от боевика?
– Он недавно прибыл из Афганистана. А там опасен любой подросток. К тому же это наше первое боестолкновение, – пояснил Билл. – Ему всё равно вручат «Нагрудный знак», хочет он этого или нет. Таков порядок. Армия держится на порядке и традициях. Первый бой – это святое.
– Но я не знал! – капрал схватился за стриженую голову. – Я сойду с ума!
– Ладно, ты успокойся, – сказал ему Билл. – С кем не бывает? Наш полковник идиот, – по-русски сказал Билл, – он поспешил отправить в штаб сообщение, не разобравшись в сути произошедшего.
– Я выброшу знак в реку! – выкрикнул Рой.
– А я посажу тебя под арест на трое суток за кощунственное отношение к боевым наградам. Ты не получишь мороженого и любимую «пепси-колу». У тебя будет плохой послужной список, и ты останешься капралом всю жизнь.
– Я понял, сэр, – поостыл Рой Чишолм. – Я подумаю. Хотя мне плевать на ваш список.
– Ты не получишь следующего звания, – напомнил Билл.
– Ну и что?! Я хороший автомеханик. А у отца отличная мастерская на въезде в Сан-Диего. Я не боюсь грязной работы.
– Ты ведь не отказываешься стрелять по повстанцам? – в свою очередь испугался Билл.
– Нет, сэр, – буркнул Рой. – Я буду стрелять, в кого вы прикажете, сэр.
– Смотри мне! – погрозил ему Билле. – Считай, что «Нагрудный знак» ты получил авансом за следующий подвиг.
– Успокоили, сэр.
– Не понял?!
– Слушаюсь, сэр! – вытянулся в струнку капрал Рой Чишолм.
– Ну теперь молодец! – похвалил его Билл.
Сашка ещё поснимал Билла и Роя Чишолма на фоне звездно-полосатого флага, как вдруг что-то изменилось. Вначале пробежал солдат, потом Билл куда-то отлучился, вернулся и сообщил:
– Начальство едет. Наш генерал. Нельзя сказать, что он не любит русских, но их присутствие на позициях приведет его в шок. Он наверняка заподозрит в вас шпионов со всеми вытекающими последствиями.
– А наш товарищ? – спросила Завета, которая хотя и крутилась рядом, но в кадр не лезла из принципиальных соображений.
– Бегите в медпункт и заберите его. Я прикажу вывести вас с позиций.
Рой Чишолм вызвался сопроводить их. Он пытался что-то объяснить, зная десяток русских слов. Из всего услышанного Костя понял, что он не хотел убивать ребенка.
– Это всё наш полковник затеял, – перевела Завета.
Оказывается, она прекрасно владеет разговорным английским в американском варианте.
– Я там жила полгода. У меня мать за мужем за американским полицейским. Майклом Ричардсоном.
– Ну и что?.. – спросил Костя, безмерно удивленный.
– Да нечего, – пожала плечами Завета. – Мне просто Америка не нравится. Много черных. Оказалась, что я расистка.
– А что у нас с лейтенантом? – спросил Костя.
– А старший лейтенант из отдела пропаганды. Он летал над Украиной в «Коммандо-соло» и транслировал американские передачи, пока их не сбили над Днепропетровском. У старшего лейтенанта шок. Он до сих пор из него не вышел.
– Билл мне об этом ничего не сказал, – удивился Костя.
Игоря Божко они нашли в умиротворенном состоянии под капельницей. В носу у него торчали трубки, к широкой груди, как пиявки, присосались датчики.
– Мне успокоительный укол сделали, – радостно сообщил он. – Кайф ловлю… снилась какая-то долина цветущая, горный ручей…
– Первый раз, что ли? – со скрытым превосходством спросил Сашка.
– Ну! – восторженно подтвердил Игорь.
– Бывает…
А ещё Игорь сосал «пепси-колу» через соломинку. Тумбочка рядом была завалена пакетами с чипсами.
– Слушайте, – восхищенно зашептал он, – если бы я знал, что они так обходятся с ранеными, я бы пошёл служить в их армию.
– Ладно, армия, – сказал Костя, берясь за капельницу. – Пора и честь знать.
Капрал Рой Чишолм с любопытством прислушивался к их разговору. Косте даже показалось, что он понимает по-русски, поэтому не стал говорить ни о чём таком, что могло повредить им, например, о том, что их разыскивают наци. Бережёного бог бережёт, подумал Костя.
Игорь выдернул иглу из руки и сел. Прибежал санитар и что-то залопотал по-своему.
– Чего ему надо?.. – пренебрежительно спросил Костя.
– Говорит, что после капельницы надо лежать часа два, – перевела Завета.
Сашка Тулупов с превосходством хихикнул:
– Это у вас надо лежать, а мы народ суровый.
– А что случилось-то? – спросил Игорь. – Я бы ещё повалялся. Здесь клубничное мороженое дают, я уже две пачки слопал. Теперь жрать хочу, как из пушки. Мне должны принести сэндвичи с ветчиной и картошку фри.
– Продался за сэндвичи? – осведомилась Завета, снимая с него трубочки и датчики.
– Да нет, – обескуражено пробормотал Игорь, поднимаясь с койки и ища свою рваную куртку. – По-моему, мне ещё и наркотик вкатили, потому что рука совсем не болит.
Он продемонстрировал, как свободно вращает рукой, правда, при этом всё же прислушиваясь к своим ощущениям. Рука действительно стала подвижной, как мельничное колесо.
– Чем раньше мы отсюда уберёмся, тем лучше, – деловито сообщила Завета.
– Да я, собственно, не против, только моего любимого ПКМа нет.
Хотел ему Костя сказать, что, мол, обойдёшься, да не успел. В двери появился Рой Чишолм и стал махать руками, дескать, пора сваливать. Костя выглянул в окно: по берегу двигалась внушительная делегация во главе с генералом. Ну разве это война? – умиленно подумал Костя. Генералы разгуливают, как на параде. И вдруг он узнал Каюрова. А этот что