Правовой фон 1990-х гг. также способствовал религиозному плюрализму. Перед государством тогда встала задача принятия нового религиозного законодательства. Общество хотело полной религиозной свободы, ассоциировавшейся с демократическими завоеваниями и преодолением наследия советских времен. Принятый в РСФСР в 1990 г. очень либеральный закон «О свободе вероисповеданий» предоставил весьма широкие возможности для деятельности религиозных организаций. Церковно-государственные отношения были приведены в соответствие с основными принципами светской концепции прав и свобод человека. Были отменены ограничения, касавшиеся деятельности религиозных организаций, гарантированы равные права всем деноминациям, разрешено обучение религии в негосударственных школах, запрещено вмешательство властей в дела религиозных организаций.
В этот период Русская православная церковь оказалась не единственным субъектом в деле рехристианизации исторически православного населения. На канонической территории РПЦ конкурировали многие христианские деноминации. Ситуация осложнялась еще и тем, что РПЦ и конкурировавшие с ней деноминации по-разному видели границы допустимой миссионерской деятельности. Так возникла проблема прозелитизма. Уже вскоре после своего возникновения она перестала быть только религиозной. К середине 1990-х гг. религиозная сфера сильно политизировалась. Население при этом было против политизации религиозных организаций. Еще одной вехой в формировании нового религиозного законодательства стало принятие в 1993 г. Конституции Российской Федерации, содержащей целый ряд положений, касающихся религиозной сферы. Конституция определяет Российскую Федерацию как светское государство. В современном российском контексте понятие «светское государство» близко к понятию «нейтральное по отношению к религии государство, не вмешивающееся в дела религиозных организаций».
Основной закон подчеркивает, что никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. По Конституции РФ религиозные объединения отделены от государства и равны перед законом, государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от отношения к религии. Согласно Конституции РФ, каждому гарантируется свобода совести и вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними. Конституция РФ запрещает агитацию, возбуждающую религиозную ненависть и вражду, и пропаганду религиозного превосходства. Она также провозгласила право граждан на замену по религиозным убеждениям военной службы альтернативной гражданской.
С середины 1990-х гг. православие и другие традиционные конфессии все больше становились источником культурных ценностей даже для невоцерковленной части населения. С конца 1990-х гг. изменились настроения населения в сторону повышения интереса к традиционному и привычному, в том числе и в религиозной сфере. В 1997 г. был принят новый закон «О свободе совести и о религиозных объединениях». По сравнению с предыдущим законом он содержал несколько иную концепцию отношений между религией, обществом и государством и отражал другие настроения, распространенные в обществе. Закон 1997 г., подтверждая право каждого на свободу совести и свободу вероисповедания, увязывал религиозную жизнь с историческим и культурным контекстом. Не случайно поэтому большинство так называемых традиционных конфессий (Русская православная церковь, наиболее многочисленные мусульманские организации, буддисты, иудаисты, евангелическо-лютеранская церковь России) приветствовали принятие данного закона, в то время как деноминации, развернувшие миссионерскую деятельность в 1990-е гг., отнеслись к нему критически. Базовые принципы религиозной свободы в законе 1997 г. были сохранены. Закон 1997 г. вводил критерии, на основе которых объединение признавалось религиозным.
Закон 1997 г. никогда не применялся в полной мере. Вскоре после его вступления в силу были приняты поправки, смягчившие статьи, вызвавшие критику. Так, признавая принцип, что закон не имеет обратной силы, Конституционный Суд в 1999 г. принял решение, по которому положение о пятнадцатилетнем стаже для обретения полноценного статуса может применяться лишь к тем религиозным объединениям, которые были созданы после вступления закона в силу, и не относится к тем религиозным организациям, которые уже существовали на момент принятия закона. Закон 1997 г. способствовал формированию модели государственно-конфессиональных отношений, которая предполагает партнерство государства с традиционными для России конфессиями при соблюдении принципов свободы совести и вероисповедания для религиозных объединений[226].
Во второй половине 1990–2000-х гг. Русская православная церковь и другие традиционные конфессии упрочили свои позиции. Этому способствовало новое законодательство, поставившее РПЦ в более благоприятные условия в конкуренции с инославными деноминациями, и изменившееся настроение в обществе. Во второй половине 1990-х гг. принципиальной позицией Русской православной церкви в межконфессиональных отношениях становится поддержание отношений и сотрудничество в первую очередь с традиционными конфессиями страны (так в это время стали называть ислам, буддизм и иудаизм, т. е. религии, исторически исповедовавшиеся в России).
В декабре 1998 г. по инициативе Русской православной церкви главы и представители четырех конфессий – православия, ислама, буддизма и иудаизма – создали Межрелигиозный совет России для работы в области межрелигиозного сотрудничества. Представители традиционных российских религий совместно проводили различные общественные мероприятия, например, по борьбе с распространением наркотиков среди молодежи. Для современной религиозной ситуации характерно, что, причисляя себя к Русской православной церкви и другим традиционным для России конфессиям, люди выражают не только свою мировоззренческую позицию, но и этнонациональное самосознание. На протяжении постсоветского периода число приверженцев традиционных для России конфессий оказывалось больше, чем число верующих. Человек может не считать себя верующим, но относить себя к той или иной конфессии в силу историко-культурной традиции. Поэтому традиционные конфессии воспринимаются не только как собственно религиозные (мировоззренческие) системы, но и как культурная среда и образ жизни.
В постсоветский период увеличилось число и тех, кто принимает религиозную веру на уровне мировоззренческого выбора, и тех, кто приобщен к религии прежде всего через обрядовую сторону, и тех, кто ассоциирует себя с определенной конфессией в силу этнокультурных причин. Религиозный фактор важен для этнической самоидентификации многих россиян. Поэтому на вопрос «Какой религии вы придерживаетесь?» довольно распространены ответы «Я русский, значит, православный», «Я татарин, значит, мусульманин».
Традиционные конфессии воспринимаются как историческая вера соответствующих этнических групп, как часть их культуры, традиций и исторической памяти. Религия воспринимается не только как мировоззрение, но и как часть культурного наследия. Культурная составляющая религии наиболее понятна людям, выросшим в сильно секуляризованном обществе. Особенностью религиозной ситуации постсоветского периода было то, что практическая религиозность населения оставалась относительно невысокой, но религия становилась все более существенным фактором российской жизни. Ее роль оказалась важнее, чем можно было бы судить лишь на основе данных социологических