Внимание В. И. Ленина как председателя СНК и И. В. Сталина как наркома по делам национальностей сосредоточилось на территориях, на которых развивались сепаратистские процессы. Этим объясняется создание в Наркомнаце первых национальных комиссариатов для «западных» народов: поляков, литовцев, армян, белорусов, евреев, латышей, немцев. Это было сделано для народов с развитыми культурными ресурсами (школой, прессой). В феврале 1918 г. открылся мусульманский комиссариат как орган политического сотрудничества с мусульманскими массами, который возглавил М. Х. Султан-Галиев. К лету 1918 г. работали отдел горцев Кавказа, чувашский, удмуртский, мари и другие национальные отделы. К осени 1918 г. их было 185.
В структурах национальных комиссариатов и отделов большое значение имели отделы культуры и просвещения, которые состояли из внешкольного, театрального, изобразительных искусств, литературно-художественного, библиотечного и других подотделов и секций. Ими руководили образованные люди и даже яркие личности. В белорусском комиссариате школьным отделом руководил Б. Тарашкевич, ученик академика А. Шахматова, в армянском – выпускник Лазаревского института, публицист и литературный критик П. М. Макинциан, в калмыцком – выпускник восточного факультета Петербургского университета Н. Очиров, занимавшийся работой над калмыцким эпосом «Джангар». В мордовском культурно-просветительном отделе работал известный этнограф М. Е. Евсевьев. Руководящие должности в Наркомнаце занимали представители около полусотни национальностей. Впечатляет число людей с высшим образованием, полученным в Московском, Петербургском, Казанском, Киевском, Томском, Донском (Варшавском) университетах, а также в заграничных – Берлинском, Женевском, Венском, Цюрихском, Сорбоннском, Бейрутском, Каирском университетах. Работали 78 выпускников других вузов. 104 человека были с педагогическим образованием или с опытом учительства, 31 журналист, 21 юрист, 20 специалистов в историко-филологической области, 5 профессоров Петербургского и Казанского университетов, 4 специалиста-этнографа. На владение двумя языками указали 126 человек, тремя – 92, четырьмя – 78, пятью – 38, шестью – 19 работников[177].
Национальные комиссариаты начали формировать свои структуры, ориентируясь на культурный уровень населения, наличие интеллектуальных и кадровых ресурсов. Географически отдел культуры и просвещения мусульманского комиссариата, например, охватывал территории проживания татар, башкир, горцев Кавказа, крымских татар, туркестанцев, казахов. В Казани отдел сотрудничал с местной научной коллегией. Она состояла из отделов по составлению программ и учебников для школы, по организации народного университета, музея и библиотек, отделов литературы, языка, истории театра, музыки, искусства и печати. Таким образом, в Наркомнаце тенденция развивалась в сторону создания органов управления типа национально-культурной автономии на федеральном уровне.
Складывание проавтономистских структур в Наркомнаце выбивалось из общей политики Наркомпроса во главе с А. В. Луначарским по централизации всех отраслей культуры и просвещения (школы, высшей школы, театров, музеев, архивов, научных учреждений, библиотек и др.). Замнаркома просвещения историк М. Н. Покровский жестко заявлял: «Создание национальной культуры на средства центра – фактор культурного раздробления России». Он был известен нигилистическим отношением не только к нерусским, но и к русской исторической традициям. Именно он предлагал убирать слово «русский» даже из названий музеев. Таким образом, с начального периода в советской России национальный вопрос был возведен в ранг большой теории и фундаментальной политики. Ни одно национальное обществоведение в своей научной номенклатуре не отвело так называемой теории нации и национального вопроса того особого места, которое она заняла в советском обществоведении.
В партийных отчетных докладах и программах этот раздел всегда присутствовал. Советская теория официально отвергала национализм как «идеологию порабощения и превосходства одной нации над другой». Национализм мог быть только буржуазным и только со знаком минус. Его нужно было искоренять, что и делалось начиная с 1920-х годов. Борьба с буржуазными националистами служила аргументом для репрессий в республиках и в отношении как русского казачества, так и этнических меньшинств страны.
По мере упрочения власти И. В. Сталина в стране стал нарастать государственный террор, который достиг своего апогея в 1937–1938 гг. В конце 1920-х гг. было проведено несколько судебных процессов против «вредителей», на которых сталинское руководство перекладывало вину за провалы в экономике и резкое снижение уровня жизни народа. Антикрестьянский террор в эпоху коллективизации конца 1920-х начала 1930-х гг. стал прологом массового террора 1937–1938 гг., охватившего все слои общества, включая партийную, военную, научную и хозяйственную элиту. «Большой террор» был направлен главным образом против простого населения, аполитичных и послушных граждан. Только за эти два года были арестованы органами внутренних дел (НКВД) более 1,5 млн. человек, из них 85 % осуждены и 682 тысячи расстреляны. Согласно указу наркома внутренних дел Н. Ежова от 15 августа 1937 г. к 1938 г. в стране было репрессировано 27 114 жен и 36 795 детей «врагов народа». Массовый политический террор вызвал к жизни такие внесудебные карательные органы, как Особое совещание и «тройки», возникла практика расстрелов «списками». Юридическим основанием для применения смертной казни за политические преступления служила 58-я статья Уголовного кодекса РСФСР. Репрессии коснулись и командного состава Красной армии, погибло большинство высшего командного состава на уровне маршалов и командующих армиями. Все это отрицательно сказалось на готовности страны отразить предстоящее нападение на СССР фашистской Германии.
Глава 11
Великая победа и рождение советского народа
Я родился на Урале в ноябре 1941 г. – в самые тяжелые дни Великой Отечественной войны, когда мой отец – младший лейтенант Александр Иванович Тишков сгинул в Уманском котле под Белой Церковью в самом начале войны и провел три с половиной года в немецком плену, а моя мама – Тишкова Раиса Александровна проработала всю войну учителем начальных классов и узнала, что ее муж жив, только летом 1945 г. К моменту возвращения отца с войны относятся и мои первые детские воспоминания, особенно его гимнастерка (без орденов!), широкий ремень с портупеей и жестяная коробка трофейных немецких леденцов. Память о войне и Великой Победе, а также нынешние острые дебаты о новой России и российском патриотизме заслуживают особого места в очерке о национальном российском проекте.
Начну цитатой из текста «Истоки народного подвига», который ныне покойный академик Ю. А. Поляков подготовил для многотомного труда по истории Великой Отечественной войны. Ю. А. Поляков спрашивает: «Что защищали советские люди?» и дает такой ответ: «Победу СССР в Великой Отечественной войне обусловила группа взаимосвязанных факторов… Бесспорно, существенную роль сыграли пространства страны, ее огромные материальные и людские ресурсы, помощь союзников, просчеты противника. Но главная заслуга принадлежит советскому народу. Именно он сплотился перед общей бедой, забыв или отодвинув в тень свои обиды и невзгоды. На борьбу с германским нашествием поднялись все: стар и млад, мужчины и женщины, все нации и народности СССР». Чем же был вызван патриотизм советских людей? Как считает