Я смеюсь сквозь слёзы, вытирая их тыльной стороной ладони. Киваю, будто она может увидеть.
Впервые за долгие месяцы чувствую настоящее, чистое счастье. Не омрачённое сомнениями, не отравленное горечью. Просто счастье.
— Конечно, будешь. Кто же ещё?
Иду домой и улыбаюсь, прижимая к груди снимок УЗИ. Прохожие, утомленные выжигающим все солнцем, оглядываются. Наверное, думают, что я сумасшедшая. Пусть.
Дома меня ждёт сюрприз. У ворот меня караулит курьер с огромными коробками.
— Татьяна Михайловна? Это вам.
Конечно, Луиза. Не прошло и часа после нашего разговора. Коробок так много, что в коридоре становится тесно. Распаковываю сразу же.
Крошечные платьица, розовые и белые. Мягкие игрушки: зайцы, мишки, единорог с серебряным рогом. Конверт на выписку, расшитый жемчугом. Кроватка, коляска, стульчик для кормления.
И записка: «Для моей будущей крестницы. Скоро приеду обнять вас обеих. Л.»
Боже, за какие заслуги ты мне дал человека, который так заботится обо мне.
Раскладываю вещи на диване и не могу насмотреться. Это реально. Это правда происходит. У меня будет дочь!
Кладу руку на живот — он уже заметно округлился. Пять месяцев. Ещё четыре, и я смогу подержать свою малышку на руках.
— Привет, — стучу пальцем по животу. — Ты даже не представляешь, как я тебя жду.
Она отвечает лёгким толчком изнутри, и я замираю. Первый раз. Первый раз я почувствовала её движение. Слёзы снова наворачиваются на глаза, но это хорошие слёзы. Слёзы счастья.
Но как всегда в жизни, как только ты находишь тот самый баланс, все рушится к чертям.
Укладываясь спать, обнимая плюшевого зайца, слышу непонятный стук в окно. Волоски на теле становятся дыбом от страха, потому что комната моя на втором этаже. Но все же решаюсь подойти к окну, чтобы проверить.
Виктор.
Стоит у ворот и что-то кричит. Но у меня такой прекрасный стеклопакет, что его совершенно не слышно, а вот камушки бросает он метко…
Открываю окно, чтобы отослать его на небо за звездочкой, но понимаю, что его ор разносится на всю деревню.
— Танюха-а-а-а, выходи-и-и! — завывает отчаянно.
Позориться перед Луизой не хочется, поэтому натягиваю халат и спускаюсь вниз.
— Виктор! Прекрати орать, сейчас всех соседей разбудишь! — говорю, не открывая ворот.
— Ты дверку открой. Поговорить нужно, — произносит с трудом.
Боже, да он в дупель пьян.
Глава 8
— Таня! Выйди ко мне! Нам нужно поговорить!
Продолжает, заплетающимся языком выкрикивая мое имя. Сейчас проснется весь поселок.
Он стоит у ворот, покачиваясь, вцепившись в металлические прутья. Даже в свете фонаря видно, что он небрит, помят. Рубашка расстегнута, пиджак съехал с одного плеча.
— Я не уйду! Слышишь? Буду стоять здесь всю ночь!
В соседнем доме загорается свет. Потом еще в одном. Мне становится дурно — не от токсикоза, от страха и стыда.
— Уходи, Виктор, — голос предательски дрожит. — Уходи, пока я полицию не вызвала.
— Полицию? — он горько смеется. — Ты вызовешь полицию? Я что, преступник? Я просто хочу поговорить со своей женой.
— Женой. Ничего себе ты слова какие вспомнил. Виктор, пожалуйста, уходи. Людей уже разбудил! В окна смотрят…
— Пусть смотрят! Мне плевать! Открой ворота, Таня. Открой, или я их выломаю!
Он дергает створки с такой силой, что металл жалобно скрипит. Я понимаю, что он не уйдет. В его пьяном упрямстве он способен на что угодно. С тяжелым вздохом отодвигаю засов.
Ворота распахиваются, и мы стоим друг напротив друга. Первый раз за полгода. Он похудел, под глазами темные круги. Но все такой же красивый — высокий, широкоплечий, с этой своей небрежной щетиной. Сердце предательски сжимается.
— Как ты меня нашел? — складываю руки в карманы и натягиваю халат “домиком”. Живот уже большой, но вдруг не заметит?
— Пацан патлатый… На кафедре твоей. Очень болтливый.
Костин. И тут без него не обошлось. Конечно, он не смог сдержать язык за зубами.
— Что хотел? Мог по телефону все сказать.
— Ты трубку не берешь.
— Зато сообщения читаю.
— И не отвечаешь, — запрокидывает голову, мечтательно рассматривая звезды. Качается, едва удерживая равновесие. — Танюх, у тебя закуска есть? — втаскивает из внутреннего кармана бутылку. Виски. Дорогой. — Я знаю, ты не хочешь меня видеть, но… Можно войти? Пожалуйста. Это правда важно.
Молча иду в дом. Судя по звуку шагов, идет следом. Прячусь за кухонным островком, чтобы точно не заметил живот.
Это может быть сколько угодно неправильно прятать ребенка от отца, но сейчас я просто не могу по-другому.
Виктор плюхается на стул и пьет прямо из горла, не дожидаясь закуски. Даже не морщится. Сколько же он уже выпил?
— Будешь? — протягивает мне.
Качаю головой, доставая из холодильника мясную нарезку. Руки дрожат, пока раскладываю ломтики на тарелке. Его присутствие заполняет всю кухню, давит, душит. Хочется выбежать, спрятаться, исчезнуть.
— Зачем ты пришел? — чем быстрее закончится этот цирк, тем быстрее я смогу лечь спать. Или хотя бы попытаться.
— Тань… Я… — машет головой, будто сам не верит тому, что варится у него в голове. — Вчера я узнал…
Он запинается, трёт лицо ладонями. Я жду. Что ещё он может мне сказать? Что Алина ждёт второго ребёнка? Что они собираются пожениться и нам быстрее нужно развестись? Что угодно, только бы он сказал и ушёл. Мне нужно сохранить моё хрупкое счастье.
— Ребёнок не мой, — выдыхает он наконец.
— Что? — переспрашиваю, хлопая глазами.
— Сын Алины. Это не мой ребёнок.
Сжимаю столешницу до побелевших костяшек.
Ох, сколько раз я останавливала себя от того, чтобы позвонить ему и все рассказать… Но это не мое дело, а его выбор. Кто я такая, чтобы рушить чужое семейное счастье? Но кто-то же это сделал…
— Как ты узнал?
Он криво усмехается, и в этой усмешке столько горечи, что у меня сжимается сердце. Нет, не надо. Я не хочу его жалеть.
— Случайно. Дурацкая случайность, — снова щедро прикладывается к бутылке. — Помнишь мою двоюродную сестру? Марину? Она работает в той лаборатории, где делают анализы. Вчера встретились в кафе, разговорились. Показал ей фото сына… — поднимает на меня взгляд, чтобы проверить реакцию.
А мне плевать, милый. По крайней мере, я очень стараюсь, чтобы было плевать. Чтобы не думать о том, как он с гордостью показывает фото чужого ребенка. Того самого, ради которого бросил меня.
— …с Алиной, — продолжает он. — Сестра проболталась, что видела Алину у них в клинике. Сама делала тест на отцовство для нее и какого-то мужчины. Там было не мое имя, Тань. Она делала тест ДНК с другим.
— И?