Выводы были сделаны на основании перехваченных и расшифрованных немецких приказов. Руководители спецслужб Англии и США ожидали полной внезапности нападения. Донован сообщает Рузвельту: «Если бы англичане направили в Кремль перехваченные немецкие приказы, Сталин мог бы увидеть истинное положение вещей. Но они считают все выполняемое в Блэчли абсолютно секретным и хотят использовать имеющуюся у них информацию для получения преимуществ другими путями».
Черчилль засел за составление речи, которую он произнесет по радио 22 июня 1941 года. В 1960 году известный на Западе историк Д. Ретлингер заметит: «Когда будет написана история всего XX века, то окажется – над ней доминировало главное событие, а именно вторжение Гитлера в Россию».
Накануне этого события Запад хранил каменное молчание.
Ослепительно белый снег
Европейские государства одно за другим склонили головы перед вермахтом. Легчайшие победы объяснялись отнюдь не тем, что нацистское руководство опиралось на превосходящую мощь. Германия никогда не была сильнее своих противников в совокупности. Нацисты добивались своих целей только потому, что, паразитируя на антикоммунизме, они разобщили западный мир. В этом ключ к пониманию причин ужасающего роста фашистской угрозы для всех стран и народов.
Парализовав ядом антикоммунизма Запад, нацистское руководство дозированно применяло силу. Введение в действие относительно ограниченных по позднейшим масштабам войны контингентов вооруженных сил проистекало не из-за сатанинской мудрости злодеев, правивших в Берлине. Гитлеровцы спешили и бросали в дело практически все, что было у них в наличии на то время. Объем примененных Германией военных сил определялся ее тогдашним военно-промышленным потенциалом. Но в сочетании с антикоммунистической стратегией их оказывалось достаточно для нанесения решающего поражения даже Франции, считавшейся в тридцатые годы первоклассной военной державой.
Исходя прежде всего из политических соображений, гитлеровское руководство и германский генеральный штаб уверенно планировали кампании войны против Советского Союза. Основополагающей посылкой германских стратегов было убеждение в непрочности советского государственного и общественного строя. Отрицая коммунистическую идеологию и считая ее своим злейшим врагом, нацистские главари и мысли не допускали, что принципы социализма отвечают интересам всего советского народа, бившегося за них в годы Великого Октября, гражданской войны и готового с оружием в руках отстоять драгоценное завоевание. Первый и основной промах гитлеровцев, оказавшихся в безысходном плену собственных звериных антикоммунистических представлений, откуда проистекало все остальное. Впрочем, в этом отношении они не были одиноки – миф о «слабости» Советского Союза, в который верил и Запад, строился на том же зыбком основании.
Политическую близорукость Берлина (позднее Сталин скажет: «гитлеровские самовлюбленные дурачки») удваивала расовая теория, отвергавшая самую возможность равноправного союза различных народов.
Гитлер и его последователи еще подкрепляли представление о Советском Союзе как о враге, которому надлежит нанести поражение, антисемитизмом. «На основании обещанного в Библии, – говорил Гитлер, – евреи стремятся к господству над всеми народами, и поэтому они враги отечественного руководства в любой стране!.. Еврей не социалист! Он уже пригвоздил к кресту великого Создателя социалистического искупления! Он сделает это опять, если сможет! Ибо еврей индивидуалист, экономический либерал, эгоист, больше того, паразит. В России евреям удалось направить волю к свободе угнетенных славянских народов против якобы чуждых им правителей, а затем, сами чужие, они уселись на место прошлых правителей… Я вижу, что евреи полны решимости использовать Россию как трамплин для сокрушения существующего строя в других странах!» И так далее все в том же духе.
При таком нелепом взгляде на наше государство понятно, что в Берлине были твердо уверены – военное напряжение неизбежно вызовет раздоры в семье советских народов, что подорвет способность Советского Союза к эффективному сопротивлению. С величайшим презрением высшие нацистские главари рассуждали о русском народе. Они не верили, что русские способны сцементировать великую страну в час опасности.
Высокомерная оценка страны и народа, который гитлеровцы считали врагом, определила намеченный образ действий. Ошеломляющий удар даст толчок развитию политических тенденций, в подспудное существование которых в Берлине свято верили. Молниеносная война («блицкриг»), уже принесшая успех вермахту, должна быть повторена, разумеется, в больших масштабах, соответствующих гигантским размерам страны, которую негодяи вознамерились завоевать. Но ведение боевых действий против Советского Союза должно коренным образом отличаться от кампаний в Европе.
Военные преступления заранее были предусмотрены в нацистских планах агрессии против Советского Союза. Обсуждая с генералами предстоящую войну против СССР, Гитлер говорил на совещании 17 марта 1941 года: в Советском Союзе «интеллигенция должна быть уничтожена, руководящий аппарат Русского государства – сломан. В Великороссии необходимо применение жесточайшего насилия. Идеологические узы недостаточно прочно связывают русский народ. После ликвидации активистов он распадется». Эту мысль Гитлер крепко-накрепко вдолбил в сознание своих генералов. На совещании 30 марта 1941 года он сказал: «Речь идет о борьбе на уничтожение… Командиры должны пойти на жертвы и преодолеть свои колебания».
Слова фюрера не падали в пустоту, против этого абзаца начальник генерального штаба сухопутных сил генерал Гальдер сделал на полях своего дневника пометку: «Главнокомандующему сухопутных войск – в приказ». Во исполнение изуверских предначертаний Гитлера были изданы кровавые приказы для германских вооруженных сил. Стратегический план нападения на Советский Союз, зашифрованный под названием «Барбаросса», был дополнен 13 мая 1941 года «Распоряжением о применении военной подсудности в районе «Барбаросса» и об особых мероприятиях войск». Офицерам вермахта давалось право расстреливать без суда и следствия всех «заподозренных лиц». В распоряжении от 12 мая 1941 года «По вопросу обращения с пленными русскими политическими и военными работниками» устанавливалось, что политические работники Красной Армии не признавались военнопленными и подлежали расстрелу.
Впоследствии эти приказы неоднократно конкретизировались и утверждались верховным командованием германских вооруженных сил. 16 сентября 1941 года гитлеровским войскам, вторгшимся на территорию Советского Союза, предписывалось:
«Чтобы в корне задушить недовольство, необходимо по первому поводу незамедлительно принять наиболее жесткие меры, чтобы утвердить авторитет оккупационных властей… При этом следует иметь в виду, что человеческая жизнь в странах, которых это касается, абсолютно ничего не стоит и что устрашающее воздействие возможно лишь путем применения необычайной жестокости».
В качестве ориентира предлагалось руководствоваться следующим принципом:
«Искуплением за жизнь немецкого солдата в этих случаях, как правило, должна служить смертная казнь 50–100 коммунистов. Способ казни должен увеличивать степень устрашающего воздействия».
В приказе от 16 декабря 1942 года, подписанном генерал-фельдмаршалом Кейтелем, указывалось:
«Войска поэтому имеют право и обязаны применять в этой борьбе любые средства без ограничения также против женщин и детей, если только это способствует успеху».
На временно оккупированных советских землях развернулась деятельность специальных органов, созданных для истребления всех, кто оказывал сопротивление, и зверской эксплуатации остальных. 17 июля 1941 года было создано министерство по делам оккупированных восточных областей во главе с Розенбергом («восточное министерство»). Территорию СССР, подлежавшую захвату по плану «Барбаросса», надлежало разделить на четыре имперских комиссариата – остляндский, украинский, кавказский и московский.
Самый жесткий режим предусматривался в зоне действия московского имперского комиссариата, или «Московии», как именовали гитлеровцы центральные области СССР с русским населением. «Оккупация этого района, – заявлял Розенберг, – очевидно, будет коренным образом отличаться от оккупации Балтийских провинций, Украины и Кавказа». Это вытекало из общей доктрины нацистов, считавших русских среди всех славянских народов своими самыми опасными врагами. Еще до войны