Люди, не знавшие Трумэна, например Черчилль, восхищались его умением принимать решения. Люди, знавшие Трумэна, гораздо сильнее впечатлялись его порядочностью. Яркий пример — отношения с тещей. Она неоднократно пыталась отговорить его от женитьбы на своей дочери, но после свадьбы прожила с ними три десятилетия. Он ни разу не пожаловался. Ни разу не ответил на ее насмешки или проявления неуважения. Во время жесткой политической схватки свекровь спросила, почему Трумэн «конкурирует с этим милым господином Дьюи»[64]. Он улыбнулся и пропустил ее слова мимо ушей. Он был доброжелателен к женщине, которая раз за разом демонстрировала недоброжелательность к нему.
Он не обманывал ни в бизнесе, ни в политике, ни в браке. Был порядочен с людьми, работавшими на него. «Если парень не способен проявлять терпение и внимательность к тем, кто выполняет для него работу, — сказал он однажды, — значит, он плох, и мне он не нравится».
И «не кричать на них» — это только нижняя планка. Как вы думаете, кому придется ликвидировать беспорядок, который вы оставляете после себя? Кто таскает тот багаж, который вы с собой привезли? Кто должен бегать по всему городу, чтобы раздобыть то, о чем вы попросили? Безусловно, начальник имеет право менять планы, но осознает ли он, что из-за этого кому-то другому придется позвонить супруге и отменить праздничный ужин? Что кому-то придется работать больше, дольше, в условиях повышенного стресса? Приятные слова — это отлично… Прибавка к зарплате — еще лучше.
Вступиться за маленького человека — это не просто сопереживание, это должно быть делом чести. Я не прорываю линии пикетов. Это также хорошая стратегия. Когда вы относитесь ко всем с уважением и интересом, словно люди могут что-то сделать для вас, вы с удивлением обнаруживаете, что они действительно могут. И делают! Никогда не знаешь, кто станет редактором The New York Times или кто проедет мимо, когда ваша машина сломается и замрет на обочине дороги. Каждый может нас чему-нибудь научить. Каждый — будущий избиратель, клиент или начальник. Фортуна переменчива, и как знать, не окажемся ли мы сами в роли такого маленького человека.
Ваша усталость не оправдание. Стресс не оправдание. К вам плохо отнеслись — снова нет. Если Трумэн находил способы проявлять порядочность, если это могут делать люди, страдающие от боли или скорбящие по супругу, сумеете и вы.
Обычная порядочность стоит особняком в мире ужаса, несправедливости, жестокости и испорченности. Мип Гис — женщина, покупавшая продукты для Анны Франк и ее семьи, когда те прятались от нацистов, — говорила, что эти маленькие акты дружбы, честности, доброты похожи на включение лампочки в темной комнате. Это то, что способен сделать каждый. Это важно, это дает отклик и освещает ярче, чем можно было бы подумать.
Людям приходится нелегко. Давайте не усугублять чужое бремя. Давайте постараемся по возможности облегчить чужую ношу. Другие хотят того же, что и мы. Статуса. Безопасности. Уважения. Свободы. Счастья.
Мы все выглядим по-разному и совершенно по-разному живем, но надо помнить, что всем нам не хватает времени, все мы чувствуем свое несовершенство или неуверенность. Давайте относиться к людям надлежащим образом.
Давайте делать то, что в наших силах. Давайте станем маленьким источником света в темном мире.
Делайте свою работу
Он был хорошим парнем с юга. Никогда не учился в колледже. Во времена сегрегации работал начальником полиции в одном маленьком городке штата Алабама. И с третьего класса знал губернатора штата — расиста Джона Паттерсона.
Поэтому, когда губернатор разглагольствовал, стремясь пресечь «Поездки свободы» — попытки правозащитного движения Freedom Riders организовать совместные рейсы белых и черных на автобусах по всему Югу в 1961 году, — все ожидали, что он будет придерживаться линии партии. «Вот мой специалист по обеспечению общественной безопасности, — сказал Паттерсон представителю министерства юстиции, — его зовут Флойд Манн, и он не может их защитить. Скажи ему, Флойд».
Тогда Флойд Манн глубоко вздохнул и сделал важнейшее заявление в своей жизни. «Губернатор, я отвечаю за безопасность, — сказал он. — Если вы прикажете мне защищать этих людей, я буду их защищать». А затем начал излагать меры самой масштабной охраны протестующих в истории зарождающегося движения за гражданские права: дорожный патруль впереди и позади автобусов, вертолеты и самолеты в воздухе, а также резервные машины патруля, готовые действовать при первых признаках неприятностей.
Зал застыл в ошеломлении, а больше всех был огорошен губернатор. Единственным человеком, которому все не казалось странным, был Флойд Манн, похоже, всерьез относившийся к своим обязанностям: в конце концов, его должность подразумевала обеспечение безопасности людей. Пока министерство юстиции и отважные протестанты из Freedom Riders думали о равенстве и социальных преобразованиях, Флойд Манн размышлял о более мелких вещах. «Моя цель — соблюдение законности, — вспоминал он позже, — я старался, чтобы с этими людьми не случилось ничего трагического, пока они находятся в Алабаме».
Мощная штука, не так ли? Когда кто-то выполняет свои обязанности. Когда он серьезно относится к своей работе, даже столкнувшись с давлением частных лиц или общественным осуждением. Когда он оставляет в стороне частности, когда говорит: пока у меня есть полномочия, пока я ношу этот мундир, эту лицензию или этот значок, я буду делать то, что правильно.
О сегодняшнем мире красноречиво говорит тот факт, что фраза «Я просто выполнял свою работу» чаще служит оправданием проблемного поведения, нежели объяснением героического поступка. С ее помощью снимают с себя ответственность, в то время как на самом деле суть работы, суть долга — то, что они требуют от вас.
Писатель Юваль Левин, которого приводит в отчаяние упадок столь многих наших ценных институтов, говорит, что каждому из нас необходимо заставить себя «в маленькие моменты принятия решений озвучить великий незаданный вопрос нашего времени: “Как я должен себя вести, учитывая мою роль здесь?”» Именно им задаются люди, серьезно относящиеся к своему институту или занятию: «Что я должен здесь делать как президент или член Конгресса, преподаватель или ученый, адвокат или врач, пастор или прихожанин, родитель или сосед?»
Он имеет в виду долг. Не то, что удобно. Не то, что легко. Не то, что делают все остальные, а то, что мы обязаны делать в силу своего потенциала и талантов, а также профессии или роли, которую избрали для себя в этом мире. В бизнесе говорят о «фидуциарных обязанностях»[65]: если человек взял на себя ответственность — перед компанией, инвесторами, клиентом, — он не может действовать только в своих интересах. В известном деле, рассмотренном в Нью-Йорке в 1928 году, судья