Она фыркнула, но дрожь понемногу отпустила.
— Так у тебя и дома-то нет, чтоб что-то куда-то вешать.
— Будет. И самый большой из всех в мире — ни один король не переплюнет.
Криана, до этого молча наблюдавшая за кладбищем, резко обернулась. Её тени зашевелились, как раздражённые змеи. Они — яркое отражение того, что она хочет сказать. Палится.
Вот это странно. Она вроде как из клана скрытных убийц. Должна по сути себя и свои эмоции жёстко контролировать. А чуть что выпускает тени. Может, она вообще новичок и только недавно вступила в клан? Чего такая нервная-то? Да ещё раздражительная?
— Так ты к богатству стремишься? — язвительно протянула она. — А я-то думала, чего ты зерно сам не употребил. Казалось, могущества желаешь, а оно вон оно как.
— Одно другому не мешает, — ответил я, перекатываясь с носков на пятки. — А вообще я человек мирный. Первым в драку не лезу.
Грохотун, ковырявший в зубах ножом, захохотал:
— Мирный-мирный. Почаще себе это повторяй, господин, глядишь, и поверят.
— Да чего такое-то? Я очень миролюбивый человек.
— А кто уничтожил половину моих сородичей на площади перед обелиском, а несчастных гноллов извёл чуть ли не под корень? Про крыс вообще молчу.
Хотел ответить, мол, они не люди, но вовремя опомнился. Этот мир не такой, как прежде, и народы тут отличаются не только цветом кожи, как в моём мире. Это бы прозвучало весьма некрасиво.
— Они первые начали, — ответил я, так как ничего другого в голову не пришло.
— Ну раз так, тогда, конечно. Это прям повод, оправдывающий всё и вся.
— Всё, харе меня доставать. Не порть настроение. Мне второй Крианы в отряде не надо.
— А вот это, — магесса теней махнула кинжалом в сторону замка, — тебе настроение не портит?
— Нет. С чего бы?
— Объясни, будь добр, — вступил в разговор Бренор, до этого молча куривший трубку. Его густые брови нахмурились. — Потому что остальные, включая меня, напуганы до зубного скрежета.
Я усмехнулся и указал на чёрные башни:
— Там сидит злодей. Мы его побьём, заберём зерно, заодно горошин наберём. Я уж не говорю о его сокровищнице. Чего тут бояться? Радоваться нужно такой возможности. Где вы ещё столько халявной силы найдёте?
Тишина. Даже тени Крины замерли.
Потом Грохотун медленно почесал затылок:
— Либо ты храбрейший дурак, господина Кайлоса... Либо... — договорить он не успел, потому как двери ближайшего к нам склепа отворились, а из прохода до нас донёсся жуткий крик.
— Что ж, друзья, а вот и приглашение в гости. Не отчаиваемся, а радуемся халявной прокачке.
— Всё, потопали. Чует моё сердце, когда пройдём данж и победим главного босса, это место выплюнет нас обратно в наш мир.
Никто ничего не ответил, но и стоять не стали, двинув вслед за мной.
Глава 17
Глава семнадцатая.
Скверноликий.
Балмор Громовой Горн, Архимаг Земли, ощущал, как древние шрамы на его груди пульсируют в такт бешеному сердцебиению. Руины исчезли. Те самые, где его отец восемь столетий добывал горошины. Пока не пал от лап чудовища. Руины, где он с отрядом добывал их до недавнего времени.
Утрата данного места могло означать лишь одно — кто-то уничтожил Властелина Пожирателей Магии.
— «Невозможно...» — прошептали его губы, память услужливо подкинула обрывки того рокового дня, когда он сам, молодой и дерзкий, бросил вызов Владыке Руин.
Воспоминание ворвалось внезапно: пульсирующие снаряды, щиты, отбивающие любые заклинания. Глаза — два мерцающих изумрудных зеркала, в которых отражался его собственный, искажённый ужас. Он тогда впервые почувствовал вкус собственной крови — медный и горький, когда магический щит треснул под ударом сразу шести снарядов, отбросив его на тридцать шагов назад. Пять лучших воинов его отряда были уничтожены, прежде чем он успел скомандовать отступление...
— Гулдумы тоже исчезли, — прорычал Громир Железнобровый, разминая плечи в доспехах, украшенных рунами молчания. Его каменные пальцы сжали древко боевого молота до скрипа. — Кто они такие?
Балмор ощутил, как двенадцать пар глаз устремились на него. Его отряд — элита ордена «Глубинных Стражей» — замер в ожидании. Даже вечно насмешливый Гондрик Молотобоец перестал крутить свой топор, его обычно беспечные глаза стали жёсткими, как сталь.
— По Кодексу Вечного Обелиска, — голос Балмора звучал хрипло, — если падут три Властелина и тот, кто сидит в тенях замка, священный Столп Мироздания рассыплется в прах. Так говорят учёные мужи. Насколько это правда, не могу сказать, потому как допустить такое мы в любом случае не имеем права.
Он видел, как скулы Бардока Алмазная Борода, их лучшего следопыта, резко выступили под кожей. Ярость обуяла того, кто являлся самым спокойным из них.
Он и все в отряде понимали, что это значит: исчезновение Обелиска лишит гномов силы и развития. А после откроет врата для всех желающих, кто захочет поработить гномов на зуб.
— Червь-Пожиратель, должно быть, уже мёртв, — пробормотал Дурин Подземный Шум, его голос, словно далёкие обвалы в глубинах шахт. — Эти невежды, наверное, получив желаемое, теперь пьянствуют у костра, даже не подозревая...
Балмор резко поднял руку, прерывая болтовню. Его взгляд упал на горизонт, где Чёрный Замок всё так же высился, словно гнилой зуб, вонзившийся в небо.
—С червём не известно. Может спит. Лес стоит, значит королева жива. Кладбище не тронуто. — Он медленно обвёл взглядом соратников. — Знаётся мне, они не ведают Истинного Порядка. Но это не точно.
Внезапный порыв ветра донёс запах гниющих трупов. Балмор почувствовал, как холодный пот стекает по его спине.
Кто они? Какой силой должны обладать, чтобы сделать то, что не удалось мне за триста лет?
Его пальцы сами собой потянулись к шраму на шее — подарку от Владыки Руин. Тот смеялся, когда он бежал. Смеялся смехом, напоминающим треск стекла, который снился ему потом каждую полную луну...
— Готовьтесь, — прошипел Архимаг, и земля под ногами затряслась в ответ. — Мы подождём их здесь. Если они всё-таки ведают о положении дел, то, скорее всего,