— У меня, кстати, есть друг гном, с не того не сего выдал я.
— Шутишь?
— Да нет, я серьёзно. Сигридом зовут. Он кузнец в замке моего учителя.
— Так погоди, — остановил он меня, уперев руку мне в грудь.
— Торгус Громовержец?
— Ага, он самый. А что, знаешь его? — По его выражению я прочитал. Мол, это очередной стереотип, и все гномы на самом деле не знают друг друга в лицо.
— Вот это да, вот это совпадение, — он пошёл дальше, ну и я следом.
— Так знаешь его или нет? Хотя вы, гномы, наверняка все друг друга знаете, — не удержался я, а он лишь что-то тихо пробормотал себе под нос.
— Он брат мне. Родной старший брат, но у нас в семье про него не говорят. Он ушёл из семьи, когда меня ещё не было. Отец на него до сих пор очень зол.
— Да ладно? Вот это да. А я всё думал, кого ты мне напоминаешь. Ворчишь и ворчишь. Сигрид тоже постоянно ворчит. То ему не так, это ему не то. А как что, Кайлос есть пирожки, — всплеснул я руками, от чего фонарь, летевший надо мной, дёрнулся в сторону, уворачиваясь.
— А есть? — Прервал меня голос, полный надежды.
— Ещё один на мою голову, — проворчал я, ну так для проформы, попутно залезая в сумку. — На вот, держи. Это пирожок с луком и яйцом.
— А чего один?
— А тебе сколько надо? — Удивился я его прожорливости, и тут до меня дошло. Ему, как и моей спутнице, при регенерации нужна энергия. Вот он её из еды и берёт, сам того не понимая.
— Хотя бы два дай. Не будь жадиной, делись.
Достав целый пакет, разморозил и протянул ему. Так мы и шли. Он ел, а я глядел по сторонам. Мы болтали о разном: я рассказывал о его брате, о том, как он живёт, чем занимается. Он же, когда покончил с едой, сказывал о местном укладе. Кто и чем увлекается из сверстников. Какие правила приличия у них в обществе и всё в таком плане. Про зерно возрождения он, конечно же, слышал, но считает его сказкой, что придумали те, кто не родился магом.
Когда мы, преодолев очередной извилистый поворот, спустились примерно на двести метров вглубь подземелья, до нас донеслись отголоски боя — металлический лязг, приглушённые удары и пронзительный крысиный писк.
Я ускорил шаг, сердце бешено колотилось в груди: «Неужели Вейла смогла каким-то образом освободиться и теперь продолжает сражаться? Может быть, у нас ещё есть шанс её спасти?»
Реальность оказалась куда более неожиданной. Вынырнув из-за поворота, мы застали совершенно иную картину: наша... точнее, моя преследовательница, та самая женщина из ванны, стояла в окружении десятков крысиных тварей. Её движения были стремительны и точны — она изящно уворачивалась от атак, ловко вонзая кинжалы в шеи монстров. Хоть свет и шёл лишь от моего фонаря, я всё равно разглядел несколько кровавых подтёков на её одежде — при таком количестве нападающих избежать ран было невозможно. Какой бы ты ни была крутой воительницей. Всё-таки эти крысы не простые, а магические твари. Это я понял, окинув их своим особым зрением.
Передо мной встал мучительный выбор. Эта женщина хочет нас убить, точнее, Вейлу, и логичнее всего было просто оставить всё как есть... Но, чёрт побери!
Убийца заметила наше появление и с грациозным кувырком отпрыгнула в противоположную сторону, чтоб мы не ударили ей в спину. Теперь между ней и нами толпа крыс, которые пока ещё не реагировали на нас.
«Странно, — пронеслась мысль, — а почему не ушла через тени? Неужели выдохлась? Если так, это хорошо, это даёт мне преимущество в том случае, коли мы столкнёмся. Тогда у меня будет шанс справиться с ней.
Но для начала надо покончить с крысами. А вот с ней… Нет, убивать я её не хочу, но… Кто знает, что у неё на уме. Вдруг она ярая фанатка своего дела и адекватностью там не пахнет. Понятное дело, я для начала попробую поговорить, но всё же в этом мире народ гуманностью не страдает, а потому надо быть на стороже, даже в том случае, если мы договоримся».
Бренор, полностью оправившийся от ран, ещё бы двадцать пирожков в одну рожу захомячить, мрачно наблюдал за происходящим. Мой меч он держал на изготовку.
— Ну что, маг, — весело произнёс он, — спасаем ту, что ещё недавно хотела тебя прикончить? Ирония судьбы, не находишь?
Я только стиснул зубы, чувствуя, как по спине побежали мурашки. «Сначала выжить, потом разборки», — подумал я, готовя новое заклинание.
Тьма вокруг меня словно сгущалась, предвещая новые испытания. Это путешествие точно мне запомнится на всю жизнь.
— Да, — коротко ответил я и бросился вперёд, на ходу выкрикивая заклинание цепной молнии снова и снова, чувствуя, как мой магический источник напрягается до предела. Нет, так дело не пойдёт. У меня какой-то дикий перерасход маны. Что-то я явно делаю не так, раз уж и отточенные заклинания жрут как не в себя. Почему моя мана так быстро кончается? — В который раз задал я себе вопрос, и на который всё не мог найти ответа.
Понятное дело, будь я обычным магом, то я из себя выжал бы три заклинания, ну максимум четыре, не более. А с моим источником, если верить Торгусу, а не верить ему у меня причин нет, я должен выдавать под сотню, не меньше. Сейчас же я себя как раз чувствовал тем самым обычным магом. Выдавав заклинание семь раз кряду, ввиду чего я почти полностью опустошён. Это ненормально.
Когда бой закончился, а крысы иссякли, я стоял у стены, впитывая ману из кристалла и нервно поглядывая на женщину, что так же тяжело дышала. Последние минуты боя оказались самыми тяжкими. К толпе нападавших, когда мы почти победили, присоединились несколько тварей, подобных той, что встретилась нам недавно. Вот только там она была в единственном экземпляре, а тут их как минимум штук семь