Наконец утка прервала молчание.
– Вот уж не думала, что танцевать – это так весело.
Но курица только грубо её оттолкнула и потребовала:
– А теперь давай выкладывай своё заветное желание.
– Может быть, позднее… – промямлила утка.
– И чего ты так боишься? – напирала курица. – Разве у нас могут быть друг от друга секреты?
– Только ты не смейся, – попросила утка. Она набрала в лёгкие побольше воздуха и выпалила: – Летать я не хочу, да и хромая нога мне ничуть не мешает…
– Так я и думала.
– А что до моего заветного желания… – и утка запнулась.
– Ну? Ну же? – Курица легонько тыкала утку и всячески её подбадривала. – Дай себе волю, откройся! Тебе станет легче!
Надо сказать, что все эти тычки и пинки утке порядком надоели, и она чуть-чуть отодвинулась.
– Эй, ты куда? – всполошилась курица.
– Тут я, тут. Где же мне ещё быть? – ответила утка. – Но рассказывать ничего не буду. Каждая утка имеет право на тайну.
Курица разочарованно вскочила.
– А знаешь, что я тебе на это скажу? – Она аккуратно пригладила растрепавшиеся пёрышки. – Что я знать ничего не хочу о твоём тайном желании! Больно надо! Может, оно ужасно глупое!
– Ну уж не глупей твоего! – буркнула утка.
– Это моё-то глупое?! – возмутилась курица. – И что плохого в том, чтоб хотеть… – Тут она запнулась. – А чего я хотела?
Утка закатила глаза.
– Ты что, опять забыла своё заветное желание?
– Напомни, пожалуйста, – попросила курица.
– Там было слово «дудка», – шепнула утка.
– Это что, викторина?
Курица почесала затылок и вдруг вспомнила:
– Чтобы все плясали под мою дудку, да?
– Почти, – поправила утка. – Там было кое-что ещё. Ты хотела быть счастливой, и чтобы все плясали под твою дудку.
– Ай, ну конечно, счастливой… – проворчала курица. – Я так и сказала. А ты, как всегда, меня не слушаешь. Я и сама-то перестаю себя понимать. Нужно торопиться. Чем больше я с тобой тут торчу, тем хуже помню о собственных желаниях.
* * *
Весь оставшийся путь курица не переставая твердила себе под нос, как заезженная пластинка:
– А кто это «все»? – вдруг перебила курицу утка. – Мне этот вопрос покоя не даёт.
– Все во всём мире.
– Что?! – всплеснула крыльями утка. – Почему это весь мир должен танцевать под твою дудку?
– Потому что я лучше знаю, что для других хорошо, – объяснила курица. – Ведь я всем несу свет. Вот возьмём, к примеру, тебя. До нашего знакомства ты была просто хромой уткой. И хоть ты и сейчас хромая утка, но ты больше не…
– Больше не унылая рохля? – спросила утка с вызовом.
– Да заткнись ты, наконец! – рявкнула курица. – Ты мне мешаешь учить заветное желание. Чтобы я могла без запинки о нём рассказать, когда мы придём.
И курица задумалась:
– Кстати, что там было в начале?
* * *
Вдруг утка встала как вкопанная и, прежде чем курица успела что-то сказать, объявила торжественно:
– Мы у подножия высоченной горы, которая упирается в самое небо! Между прочим, это самая высокая гора в мире, – добавила она, понизив голос. – До вершины ещё никто не добрался.
– А ты откуда знаешь?
– Это написано на табличке.
– Ага, значит, читать ты умеешь. – Курица презрительно хмыкнула. – Не то что летать…
– Но летать намного трудней, – оправдывалась утка. – И кстати, надеюсь, ты не полезешь наверх? С горными вершинами шутки плохи. Наверняка там лютый холод. И мало воздуха. Наше лёгонькое оперенье для таких гор не подходит. Мы там просто-напросто погибнем.
Но курица её не слушала – ведь они были почти что у цели. Нужно лишь поскорей забраться на высоченную гору!
– Там на вершине наше счастье! – воскликнула курица.
Но утка лишь понуро покачала головой.
– Тебе придётся идти одной. Больная нога не даёт мне покоя ни днём, ни ночью. И, хоть мне очень понравилось с тобой танцевать, этот танец отнял у меня последние силы. Тебе уже пришлось тащить меня на себе, но дальше так нельзя – я для тебя слишком тяжёлая…
– Ничего подобного, – настаивала курица. – Ты лёгкая как пёрышко.
И, как и подобает верной подруге, она водрузила утку на плечи. Такого героизма курица сама от себя не ждала. Ей всегда хотелось иметь собаку-поводыря, а в итоге она тащит на закорках хромую утку.
Орден ей за это надо выдать, не иначе.
* * *
– Начинаем восхождение, – объявила утка. – С каждым шагом мы поднимаемся выше. Воздух тут влажный. Над нами тяжёлые еловые ветви. Вокруг нетронутые горные вершины, на них даже смотреть страшновато. Лес остался далеко внизу, а в небе плывут свинцовые облака.
– Почему-то мне кажется, что мы там же, где были, – заметила курица. – Мы точно поднимаемся?
– Ты что, не чувствуешь, как холодно? – Утка вовсю стучала клювом. – Мы идём по снегу, который в этих краях никогда не тает.
– Странно, но мне тепло.
– Это потому, моя курочка, что ты несёшь меня на плечах, – объяснила утка, продолжая дрожать. – Я уже ничего не могу различить – вокруг всё бело. Куда ни кинешь взгляд, везде лишь пустота…
В конце концов курица перестала понимать, где верх, а где низ. Ей даже показалось, что они идут вниз головой. Наверно, дело в нехватке кислорода. Вот почему она плохо стоит на ногах – того и гляди упадёт…
И курица действительно рухнула на землю вместе со своей тяжёлой ношей.
* * *
– Брось меня, брось прямо тут, – молила утка. – Дальше иди без меня. Кто, как не слепая курица, должен покорить эту вершину? Твоё заветное желание исполнится. А моё путешествие подходит к концу…
– Это я во всём виновата! – Курица отчаянно била себя крыльями в грудь. – И зачем только я уговорила тебя тронуться в путь? Если б не я, быть бы тебе сейчас на твоём любимом дворе.
– Не кори себя, – прошептала утка. – Я ни разу не пожалела, что покинула родные края ради тебя.
После этих слов утка сложила на груди крылья и тихо произнесла:
– Впрочем, умереть не так уж и страшно. У меня к тебе последняя просьба.
– Я сделаю всё, что хочешь! – Курица едва сдерживала слёзы.
– Поставь у дороги небольшой деревянный крест, – еле выговорила утка. – Больше я ни о чём не прошу. И напиши на нём…
Тут её