Стиснув губы, я долго сидел, пристально глядя на бутылку с соевым соусом на стойке у себя перед носом.
– Складывается ощущение, что он сидит, собрав глазки в кучку. Лучше: …на стойке перед собой.
– Угу, вот в тебя бы пару часиков саке ЧАШКАМИ заливать – я бы посмотрел, во что у тебя глазки соберутся :-)
Она снова схватилась за кольцо на мизинце, сдвинула его, точно собираясь снять – и вернула на прежнее место. Затем взяла бокал и отпила ещё «Блади Мэри». Поправила пальцем очки. И широко улыбнулась.
– Нужна ли такая детализация действий? Не только здесь – раньше тоже? Это сродни практике авторов мыльных опер и розовых романов, называется «тянуть вола» – в текст вбиваются ничего не значащие обороты, и любые простые действия псевдозначительно дробятся на составляющие ради лишнего строкажа. Английский (и, видимо, японский) к таким вещам терпимее, в русском они вызывают зевоту. Подумай, нужно ли тут это. В конце концов понятно, что отпивает она из бокала. В данном случае такая детализация ничего не даёт действию.
– Макс, я не считаю себя вправе убирать авторские детали везде, где только вздумается. Ты ведь не забывай: на этом весь «Дэнс» и построен. Шаманизм мелочей, такая «раскачка мелким бесом». Намеренно-монотонный ритм, типа мелких волн, из которых постепенно получаются большие волны, а потом выплывает новое понимание сути вещей – и для героя, и для читателя. А то, к чему призываешь ты, уже сделал на английском Бирнбаум, превратив трансово-психоделический роман в диснеевский мультик для тинейджеров, жаждущих немедленного экшна… Хотя это, конечно, другая крайность. Хорошо, я постараюсь держаться посередине.
– Не делай из меня идиота, я тебя умоляю. Бирнбаум именно что адаптировал, как показывает сравнительный анализ текста – все они адаптировали, у Гэбриэла лишь немногим лучше. На американском литературном рынке редактор всё же – царь, бог и, главным образом, маркетолог. Если он думает, что полив американского рокенролла ипонским автором в ридной амэрике не проканает, он этот кусок вычёркивает. «А то ещё обидится кто» (скажем, Грэйс Слик в суд подаст, хех).
Когда я прошу тебя подтянуть какие-то винтики в тексте, я не призываю тебя ПЕРЕписывать или ДОписывать (хотя терминология может употребляться соответствующая) за автора – я именно что хочу, чтобы в рамках дозволенного ты расставил акценты – тем паче, если речь идёт о, тебя же цитируя, воссоздании привычной структуры языка из, условно говоря, первозданного хаоса японской грамматики.
В данном случае – монотонность ритма речи, гипнотичность мелких действий, абсолютизация детали – видны и без назойливого тыкания ими в морду читателя. Это вполне достигается какими-то приёмами одного русского языка – вовсе не надо калькировать или рабски следовать приёмам автора на японском. Это загромождает текст, ещё раз повторяю – попробуй чуть-чуть счистить эту шелуху, и сам увидишь: фраза станет прозрачнее, не теряя ни темпа, ни ритма, ни смысла. Ты же на русском всё же пишешь (кажется).
А посреди всего этого сидит фараон. Сегодня он явно не в духе. «Прогнило что-то в Нильском королевстве», – думает он.
– Точно ли у ХМ парафраз Гамлета в переводе Пастернака?
– Ну, я не думаю, что он читал прямо в пастернаковском оригинале…:-) Но что это Шекспир – железяка, это даже попсушник Бирнбаум просёк, как ни удивительно.
Зато гляди, что Бирнбаум НЕ просёк (давно тебе показать хотел):
У нас:
– Послушай, уже одиннадцатый час! – сказал я. – Закончен трудный день. И я измотан, словно пёс…
– Мне пока спать неохота. Если сейчас домой пойду – помру там одна со скуки. Лучше ещё покататься. И музыку послушать…
– Ну хорошо. Ещё час. Ровно через час ты пойдёшь домой и будешь спать, как бревно. Договорились?
– Договорились.
У Бирнбаума (курсив мой):
«Hey, it's past ten», I tried reasoning with her. «It's been a long, hard day. And I'm dog-tired.»
«I'm not sleepy. Anyway, once you drop me off, I'll be all alone, so I want to keep driving and listening to music»…
«All right. We drive for one hour. Then you're going home to bed. Fair?”
«Fair», said Yuki[180].
Такой вот wag-the-dog[181]… :-)
Воскресное утро, Готанда трахает женщину.
– Кстати, о е*ле. Как у ХМ – такая же целомудренная лексика, это ты сознательно гасишь или как? То есть уж здесь-то так и просится по ритмике фразы: «Готанда е*ёт женщину».
– Ну, глагола «е*ать» как такового в японском нету. И у ХМа всю дорогу – либо целомудренное «спать», либо makelove/havesexоoбразная туфтень. Но я уверен: если бы даже такой глагол был, Мур бы не стал доходить до самого днища. Но в принципе мне нравится твой ход мысли. Типа, герой вообще не заморачивается по поводу терминов. Потому я и вставлял, где мог, небрежно-расхожее «трахаться» – где он сам с собой болтает, или в уста классического ё*аря Готанды. И только когда они про шлюху-покойницу говорят, старался смягчать до осторожного «спанья».
«Танцуй!» – говорит мне Человек-Овца…
– Так. Давай теперь вернёмся к вопросу названия. На каком языке ему говорит это Овца? По-японски? Или по-англ? Ну то есть – в чём необходимость всё-таки транслитерировать английские слова? Я не предлагаю переименовать его в «Танцуй, танцуй» – но может быть не «Дэнс», а по-англ – «Dance, Dance, Dance». Прости, что напоминаю. Засомневался что-то… дай мне ещё свои резоны – возможно, я просто забыл.
– Здесь я стараюсь всё сохранять как есть. Название книги – «Дансу, Дансу, Дансу». Английское слово, написанное японской каной. То есть императив это или существительное – неясно. То же самое я делаю и в русском. Но в диалогах Человек-Овца говорит ему по-японски: «Одору н да ё!» – букв. «Танцуй!» – резкий императив. Так я и перевожу, уже с японского. Одноимённая песенка «Бич Бойз»[182] цитируется тоже каной, но тут уж лучше, как и прочие названия песен, давать в оригинале. Я так и делаю везде, сам видишь: банды – русскими буквами (в частности и потому, что их чаще склонять приходится), а названия песен – по-английски.
С женщинами этой редкой породы достаточно