Кто может гарантировать, что оно мне не навязало некую иллюзию? То, что вывело из строя электронику дрона, вполне могло искажать моё восприятие. Я даже перестал шутить над всем, что вижу. И даже над собой! Что это вообще такое? Я почти нормальный! Это — подозрительно!
Чёрные линии тянутся метров на сорок. И их было больше десятка. Может, двенадцать, пятнадцать или больше. Не считал. Почти параллельно друг другу, с расстоянием между ними от пяти до десяти метров приблизительно. Не то, чтобы шевелились, но если присмотреться, некоторая пульсация была заметна. И в некоторых местах над этими «живыми трубами» иногда трепетал воздух, словно они точечно выпускали тепло. Или… дышали?
Сначала я очень-преочень хотел перепрыгнуть их все по очереди, но вдруг сообразил, что это чревато. А вдруг это желание играть в «попрыгунца» — не моё? Они, эти чёрные линии, на меня как-то влияют. Может и навязывают желание к ним приблизиться? Или это просто сумбур в моей голове? Или нет? Или да?
А вдруг это спящий Ктулху или чёрные змеи? Хотя, кого я обманываю? Больше всего эти штуки напоминают «систему капельного полива», увеличенную раз в двадцать. А на змей и осьминогов похожи только издали. Что же это такое? Но прыгать через них мне отсоветовал мой «внутренний заяц». Который намекнул, что Дарвин не для того изучал обезьян, чтобы я получил его премию!
Подумав, я оббежал чёрные шланги по широкой дуге. И встал так, чтобы мои преследователи решили, что я от них убегаю, только что через это всё дело перепрыгнул. Ну, и когда они меня хорошо разглядели, чесанул вперёд, слыша их радостные возгласы строго на маршруте, куда я их заманил. И что вы думаете? Двух пехов они ссадили, и резко рванулись за мной! А мотоциклов оказалось два, а не один! Но это им не сколько не помогло!
«Гигантский варикоз» поляки посчитали чем-то несерьезным. Может шлангами от ассенизаторских машин, а может чем-то для забора воды из озера. С размаху въехали во всё это дело с весёлым гиканьем. Как подростки на гулянке! И даже проехали почти до середины занятого чёрными линиями пространства. Когда начали слетать с транспортных средств. Молча.
Два мотоцикла, два квадроцикла, шесть боевиков с оружием. И всё лежит на боку. И два пехотинца стоят перед чёрными линиями в растерянности.
Я ожидал чего-то эпичного. Что чёрные линии шустро похватают людей, или ещё как-то проявят активность. Но ничего не изменилось. Кроме одного. Колёсные механизмы подверглись коррозии, распаду и деградации, как на ускоренной в миллиард раз съёмке. Металл, пластик, резина стали кучами пыли разных цветов. Которые размоют дожди и унесут куда-то ветра.
Точно такому же распаду подверглись одежда боевиков и их оружие. Это было странное зрелище: с людей, словно кожа, облезала, распадаясь участками, одежда. Два уцелевших диверсанта были так загипнотизированы этим зрелищем, что не заметили, как я приблизился на расстояние прицельной стрельбы. И отправил их к остальным. По выстрелу на каждого. И «контрольные». Четыре пули на двух. Неплохо!
Забрав автомат (свой я потерял во время беготни), рожки и патроны к пистолету, я закинул тела диверсантов на чёрные линии. И забравшись на дерево, растущее на некотором безопасном расстоянии, смотрел сверху за метаморфозами поглощения моих неудачливых врагов. А посмотреть было на что!
Тела, соприкасаясь с «дьявольскими трубками», приобретали вид пластиковых пакетов с какой-то жижей внутри. Это не то, что они стали прозрачными, а то, что в местах соприкосновения были видны стяжки кожи и движение чего-то жидкого из тел в трубки. Я попытался вспомнить какие-то аналоги в живой природе. Кажется, пауки впрыскивают что-то в тела своих жертв, а потом высасывают то, что получилось. «Внешний желудок», если я ничего не путаю?
Судя по всему, это существо… или колония существ обладает чем-то подобным. Но что, если тело лежит, не прикасаясь к «сети чёрных трубок»? Оказалось, ничего сложного! «Трубки» выбрасывают в нужную сторону некое подобие ветвящегося сосуда. Который слеп, но находит добычу разрастаясь и ветвясь.
Один из диверсантов, закинутых мной через ближайшую чёрную полосу, упал неудачно. И пока я рассматривал в бинокль местность, ожидая подхода пехоты противника, черная вена дотянулась до него и половину тулова оплела противной на вид чёрной сетью. Двенадцать минут, и от взрослого мужика ничего не осталось! В итоге даже кожа была поглощена.
Сидя на дереве, я записывал карандашом в блокноте через понятные только мне сокращения то, чему стал свидетелем. Гаджеты, как и рация, взятая у боевика, глючили и выдавали «белый шум». Польские «браслеты предупреждения» тоже не сработали. Рассыпались в труху, и всё!
По непонятным причинам «польская пехота» так и не появилась. Может, как-то поняли, что потеряли всю группу, что за мною гналась? Прошёл час, два. Никого! Отдохнув и поев все шоколадные батончики, что таскал с собой в карманах, я выдвинулся в сторону дороги. Как ни крути, я опять легко отделался. Шесть плюс восемь? Четырнадцать! Считай, отряд «Яструб» уничтожен! Только полковник Цимофей остался. Он, и двенадцать его подельников.
Нет, так то несколько диверсантов, знающих меня в лицо, остались в живых. Всё-таки за мной гнались не только «Яструбы», но и диверсанты из второго отряда.
Часа через три я вышел на дорогу и поймал попутку. Какой-то грузовик-цистерна ехал в ближайшее село на ферму за молоком и меня подобрал. Молоковоз был старый, советских времён, но чистый и заново покрашенный, а потому выглядел, словно только с конвейера. Было бы забавно, если помимо прочих приключений, я бы провалился в прошлое. В 60-е. В Советский Союз. Это было бы весело! Так и представляю диалог:
— Как вас звать, молодой человек?
— Тайлер Вайслорд.
— Вы — шпион?
— Да. Ваш! Ваш шпион! Российский!
— А почему не «советский», а «российский»?
— Ну, это не я придумал! Начальство решило!
— А откуда вы?
— Из будущего!
— О как! Думаю, вам надо подлечиться в палате номер шесть! Там как раз место освободилось! От Наполеона!
— А он куда делся? Помер?
— Нет, что-вы! Его на остров Святой Елены отправили! Или на Соловки! Я точно уже не помню!
3. Двадцать Девятый.
С куратором мы встретились через четыре часа в местной столовой. Я сообщил ему, что нужно встретиться, и он приехал. Как он