— Когда я добрался до базы Нильгири, то перед самой атакой Нового Врага меня допустили в Хранилище Знаний, — усмехнулся в ответ лавагет. — И я узнал, что Нильгири воюют с Новым Врагом невероятно долго. И выяснили о Новом Враге очень много!
— И что? — усомнился последний старейшина мизгирей. — Нильгири разгромлены. Мизгири — перебиты. Ваши союзники — в опасности. И где тут повод для радости?
— В соотношении, сын Паука, в соотношении! — лавагет Феникс выглядел очень довольным. — Во время последней атаки Врага нам попались ценные пленники! Мы выяснили двенадцать новых секретов Врага, неизвестных нам прежде! Поскольку вы сами — НЕ Нильгири, я расскажу вам только два из них!
Первый — для Нового Врага вся эта история длится менее пятидесяти и более сорока лет. Примерно — сорок шесть лет, включая периоды, когда они прекращали атаки и копили силы. Для Нильгири же эта Война длилась несколько тысяч лет. Три тысячи двести семьдесят один год, если точнее. Это я про то время, из которого мы, трое пришли.
— А! — догадался Хаоннай. — Кажется, понял тебя, брат! После этого Нильгири воевали ещё тысячи лет! А для Нового Врага и тот кусок Времени и тот, что до этого Времени — они сложились в эти 50 лет!
— Всё верно, дружище! — лавагет хлопнул в ладоши. — Хотя Новый Враг кажется непобедимым, его опыт войны — пятьдесят лет, а у Нильгири — несколько тысяч лет. И что за тысячи лет можно узнать о враге? Да практически всё!
Вождь Трёх Деревень теперь смотрел на лавагета с восторгом, а мизгирь обдумывал такое важное знание. Немного помолчав, Феникс продолжил:
— Второй секрет касается самих Кричащих Зеркал и очень нам пригодится! Кричащие Зеркала не могут находиться на том месте, где погиб их «родич»!
— Да ладно! — воскликнул мизгирь. Хаоннай хлопнул его по голове ладонью: — Не ори!
А затем спросил: — А как это использовать, брат?
— Место, где погиб этот монстр, для всех таких же становится «опасным» на срок около двух лет. Потом этот «запрет» слабеет. Нет, они не погибнут, если наступят на место, где погиб один из них. Просто они на него ни за что не станут! И перепрыгнуть полосу не смогут! Только обойти!
— Ого! — Хаоннай почесал макушку. — Хочешь сказать, что если мы в чистом поле разложим этих тварей по кругу и убьём их, то другие не смогут до нас добраться, потому что не смогут пройти этот круг?
— Да, — спокойно улыбнулся лавагет Феникс. — Теперь понимаете?
— Выходит, что мы кровью умирающих тварей можем где угодно начертить живым тварям запреты? Причём, на два года? — Зуамм Гулмм был потрясён этой открывшейся тайной. Если бы он узнал это раньше! Тогда бы смог спасти часть клана Мизгирь! К его огорчению, уже никого уз мертвых не вернуть и поражение победой не заменить.
Да, у Нового Врага есть летающие монстры и очень сильные монстры-солдаты. Но основных побед обычно добиваются именно бесчисленные полчища Кричащих Зеркал! И вот, теперь он обладает знанием, как сильно испортить этим тварям жизнь!
----
Спустя день последний мизгирь вынужден был признать: убивать тварей стало сложнее! Надо не просто как-то убить, а сделать из умирающих монстров полосы поперёк удобных горных тропинок. А проклятые твари, как бы, сильно против! Не только рядком ложиться, но и подыхать там, где велено!
Но с другой стороны, Зуамм должен сам убедиться, что «мертвые полосы» действительно работают, и становятся для чёрных уродцев серьёзным препятствием. Ради этого можно и потерпеть! За день и ночь он убедился: лавагет — прав! Проклятые твари не могут ни наступить на место, где сдох один из них, ни перепрыгнуть через него! Табу!
Слова «табу» мизгирь из минувших веков, разумеется, не знал. Но знал слово, которое его заменяло. «Цзагах». Так говорили многие племена на этой земле тысячи лет назад. «Цзагах» — это «Ночь без звезд», а буквально «Запрет, приводящий к смерти». Нарушил? Всё! Суда не будет! Убьют без лишних слов! Цзагах — это для той эпохи то же, что для нас «не влезай, убьёт!»
-----
Спали они все в разных местах. Но так, чтобы прийти друг другу на помощь, если услышат шум. Зуам Гуллм спал в «своей» пещере. Росомаха Цмац, что значит «Укус», похрапывала возле входа на плоском большом чурбаке, который мизгирь сделал и притащил в пещеру специально для неё. То есть, для него. Потому что Цмац был «мальчик».
Вождь Трёх Деревень, Хаоннай Газзай, спал в густых ветвях большого дерева, соорудив из веток подобие гнезда. Хвойные деревья заслоняли его безлистное дерево с трёх сторон, а с четвёртой была скалистая плоскость горы, так что от взглядов всех, кроме птиц, он был хорошо спрятан. Нет, конечно, если Медные Мухи Нового Врага будут там кружить, то его заметят! Но в темноте они летать не любят! Да и не видели они пока этих странных существ!
Где спал лавагет Феникс, никто не знал. Ни мизгирь, ни Нанне Кава Трёх Деревень найти его не смогли. Зато оба проснулись от его условного свиста посреди ночи. И прибежали к условному месту. Лавагет Феникс стоял на небольшой площадке. И внимательно смотрел на северо-восток. В свете полной луны его было видно почти как днём.
— Брат, что случилось?! — тихо спросил Хаоннай, прибежавший первым. Мизгирь тоже выглядел встревоженно, но промолчал.
— Он — здесь! И он — пробудился! — радостно произнёс лавагет Феникс.
— О чём ты? — Хаоннай давно не видел своего побратима таким радостным.
— Мастер Нильгири пробудился! — усмехнулся Феникс. — Я это почувствовал!
Хаоннай Газзай и Зуам Гуллм смотрели в ту сторону с надеждой и тревогой. Оба слышали, что Нильгири могут чувствовать друг друга на большие расстояния. Они сами способны чувствовать печать нильгири на сто шагов. Так что вряд ли лавагет ошибся. Зуам Гуллм из клана Тарантула напрягся. Не убьет ли его Мастер Нильгири при встрече?
Росомаха Цмац, видя, что хозяин нервничает, изобразила потягивание. Обычно хозяин смеялся и гладил зверю голову. Но сейчас даже не обратил внимания. Если кто-то нападёт на хозяина,