Без слов достал из внутреннего кармана обрывок бумаги — вырванный из справочника уголок, на котором шариковой ручкой было написано: «1500».
Я посмотрел.
Он пожал плечами:
— Не мне. Я бесплатно.
Это она. За неудобства.
За «технически невозможно», которое стало возможно.
— И если я согласен?..
— Тогда на следующей неделе установка.
— Абрам Давидович…
— Да знаю я, что это много. Но ты ж не просто телефон ставишь, ты можно сказать жизнь подключаешь. А это, извини, уже вложение. Думай.
— Хорошо, как надумаю — дам ответ.
В голове уже гундел «Друг»:
— Полторы тысячи это не взятка. Это инвестиция в тишину в доме. В то, чтобы Раиса Аркадьевна могла вызвать врача, Инна — вызвать такси, а ты… сказать «Я рядом», даже если не рядом.
Я вернулся к себе, в берлогу, медленно снял куртку, включил настольную лампу. Достал из нагрудного кармана обрывок бумаги. Положил на стол. Рядом — блокнот, в котором давно не писал, но сегодня… захотелось. Открыл…
Я закрыл блокнот. Подошёл к окну. Город шептал фонарями. Но внутри уже набирал силу другой голос… Я опустился на кровать, и через нейроинтерфейс отдал приказ:
— «Птичка», «Муха»! Объект наблюдения: Гринштейн Наталья Ароновна, начальник технического отдела Минской городской АТС-26. Нахождение сейчас — здание на Козлова, квартиру проживания выяснить самостоятельно. Наблюдение: непрерывное. Фиксация: видео, аудио.
— Цель: выявление влияния третьих лиц. Потенциальное давление. Коммерческая активность вне заявленной деятельности.
— Режим — пассивно-наблюдательный. Без вмешательства.
Доклад: каждые 6 часов. Только факты.
Мгновение тишины.
— Подтверждено. Объект внесён в приоритетный список. Наблюдение начато. Первый отчёт — 18:00 сегодняшнего дня. Тег: «Предиктивный контроль».
Примечание: «Хорошо, что ты снова думаешь на два шага вперёд.»
Я выключил интерфейс, откинулся на кровати. В комнате было тихо. Но теперь, где-то на уровне городского шума, уже жили два маленьких наблюдателя — с крыльями и нейросетями.
И я знал: Если будет подвох — я узнаю первым. А пока — надо спать. Завтра — пятница.
* * *
Ровно в 18:00 на голограмме моего нейроинтерфейса заморгал красная иконка высокого приоритета.
— Ну, понеслась…
«Птичка» и «Муха» сдали первый ежедневный отчёт по наблюдению за начальницей техотдела АТС-26 Н. А. Гринштейн.
Видео и аудио сопровождение, кадры в высоком разрешении, синхронизация по времени, метки местоположения.
Сухой автоматический рапорт «Друга» — без лишних эмоций:
16:12. Под наблюдением «Мухи» объект принял от неустановленного пока гражданина в коридоре АТС свёрток, содержимое — деньги. Подтвержденная сумма: 800 рублей. На рабочем столе в этот момент находилась документация по включению нового телефонного номера. Адрес установки зафиксирован. Гражданин давший взятку промаркирован маяком, ведется дистанционный контроль его передвижений.
16:19. Уточнение: объект лично подписал заявление, указала все необходимые реквизиты для установки., произвела фальсификацию даты подачи.
17:01. Объект села в личный автомобиль «Нива» (гос. номер ХЧ 17–43 МИ). Направление — продуктовый магазин №18, ул. Тимирязева.
17:12. Вошла через служебный ход. Получила коробку с товарами повышенного спроса:
— Кофе «Арабика» (венгерская упаковка),
— Сервелат,
—2 банки сгущёнки,
—1 бутылка «Столичной»,
—упаковка туалетного мыла «Кремовое»,
—упаковка жвачки «Love is…» (перепакована).
17:38. Прибытие домой. Объект проживает по адресу: ул. Карбышева, д. 14, кв. 67.
17:41. Деньги спрятаны в нишу под ванной, в коробку из-под сапог. Местоположение зафиксировано и оцифровано.
17:56. Телефонный звонок. Неустановленный мужской голос.
Содержание разговора:
— «Завтра как обычно?»
— «Да, только чтоб не к себе — а на дачу, у меня будет время.»
— «А деньги?»
— «Половину отложила. Остальное завтра по дороге.»
Заключение: объект использует служебное положение для личного обогащения. Регулярная коррупционная деятельность. Компрометирующая связь. Уход из зоны ответственности в выходные.
Я просмотрел видео.
Как она забирает деньги, почти не глядя.
Как улыбается в подсобке продуктового, принимая продукты.
Как прячет пачку денег в картонную коробку под ванной.
Без спешки. Без страха. Системно. Я откинулся на спинку стула.
— Ну что, Наталья Ароновна… Ты перешла в другую категорию интереса.
* * *
Инна зашла как всегда — без звонка, открыв дверь своим ключом, но ее лёгкое стаккато каблуков по коридору я уже научился выделять из других звуков.
Сумка через плечо, лицо уставшее, но глаза сразу вспыхнули, как только увидела меня за столом.
— Ну что, модельер, кормить будешь?
— Только после того, как сниму мерки. Ты ведь у меня под заказ пойдёшь. Эксклюзивный.
Она хмыкнула, сняла куртку и села на краешек кровати:
— Чай сначала. А то я тебя пришибу.
Чай был горячий, липовый.
После этого, я достал из коробки старую портновскую ленту и карандаш, а с полки — большой лист ватмана.
— Только давай без этих своих инопланетных «расчётов массы тела по эквиваленту осевой симметрии»!
— Ладно, ладно. Всё по старинке. Стандарт «Любимая, осень, 1981».
Она встала.
Я с серьёзным видом начал обмер: плечи, грудь, талия, бёдра…
Она дёрнулась, когда я на бедре чуть дольше задержал ленту.
— Осторожней, дизайнер. А то я начну вздыхать в нужных местах и ты забудешь, что собирался шить.
— Вздыхай, вздыхай. Я и вдохновением питаюсь.
Смех. Накал. Тепло.
Потом я уселся и начал делать набросок.
Силуэт — чуть приталенный, мягкий отворот воротника, расклешённый низ, пояс с прострочкой.
Она смотрела, подперев щёку рукой:
— Как ты это делаешь? Я ж ещё ничего не сказала.
— А я уже всё знаю.
— Честно?
— Я вижу, какая ты. Внутри и снаружи. И вот это — про тебя. Сильная. Женственная. Немного колючая.
— С уклоном в «опасна для жизни»?
— Именно.
Когда я закончил эскиз, она положила ладонь мне на плечо и тихо сказала:
— Маме сегодня утром было лучше. Спала практически всю ночь часов шесть-семь, и впервые без таблеток. Аппетит — есть. Настроение… знаешь, она даже в окно просила рассвет посмотреть.
— Это хорошо.
— Это… ты.
Я промолчал. Она сама всё сказала.
Глава 16
Поздним вечером Инна ушла. Я проводил её до лифта, задержал пальцами край её куртку, потом отпустил, глядя, как створки двери закрываются.
На столе остался эскиз — свежий, живой, с её линиями, её осанкой, её «Я» в силуэте. Рядом — калька, портняжная лента, чертёжный карандаш и запись голоса в памяти:
— Хочу, чтоб плащ шёл за мной, а не висел на мне. Понимаешь разницу?
Я понимаю ее на все сто.
В