— Боже, как хорошо, — прошептала она, когда мы оба успокоились. — Каждый раз лучше предыдущего.
— Потому что мы учимся друг у друга, — ответил я, целуя ее разгоряченное лицо.
Мы лежали в объятиях, наслаждаясь близостью. Галя рисовала пальцем узоры на моей груди, еще одна маленькая привычка.
— Знаешь, о чем я думаю? — сказала она через некоторое время.
— О чем?
— О том, что хочу просыпаться рядом с тобой не только по праздникам. Хочу, чтобы это было… всегда.
Мы провели остаток ночи, строя планы на будущее, перемежая разговоры новыми поцелуями и ласками. К утру мы занимались любовью еще дважды, медленно и нежно, наслаждаясь каждым мгновением близости.
Когда первые лучи солнца проникли в комнату, мы лежали в объятиях друг друга, счастливые и умиротворенные.
— С Новым годом, — прошептал я, целуя ее в висок.
— С Новым годом, — ответила она, прижимаясь ко мне. — И с началом нашей настоящей жизни.
Глава 21
Весенние испытания
Мартовским утром я проснулся от непривычно громкого пения птиц за окном.
Зима наконец отступила. Термометр на столбе показывал всего минус пять градусов, первый раз за долгие месяцы температура поднялась выше критической отметки. Солнце светило ярче, снег начинал подтаивать, с крыш свисали длинные сосульки.
Я быстро умылся холодной водой из алюминиевого рукомойника, надел рабочую телогрейку темно-синего цвета и резиновые сапоги «Прогресс». За окном слышались голоса, поселок просыпался после зимней спячки.
Первым делом нужно проверить состояние оросительной системы после четырех месяцев морозов. Я взял полевой блокнот в клеенчатой обложке, инструментальную сумку и вышел на улицу.
«Урал» завелся с первого раза, двигатель явно радовался потеплению не меньше людей. Через десять минут я подъехал к зданию НИО, где меня уже ждал Кутузов в ватной куртке цвета хаки и валенках с галошами.
— Виктор Алексеевич, — поздоровался Петр Васильевич, поправляя очки в металлической оправе, — готов к весенней ревизии. Приборы проверил, все работает.
В руках у лаборанта была кожаная сумка с измерительными приборами: мегаомметр М-4100/5 для проверки изоляции, вольтметр М42300 для контроля напряжения, манометр МП-100 для измерения давления. Все оборудование аккуратно уложено в войлочные прокладки.
— Петр Васильевич, — сказал я, заводя мотоцикл, — начнем с первой станции. Она работала всю зиму, но после морозов под сорок нужно все проверить особенно тщательно.
Мы поехали по размокшей от оттепели дороге к насосной станции номер один. Павильон размером три на четыре метра выглядел после зимы несколько потрепанным, краска местами облупилась, на металлической крыше вмятины от сосулек.
Внутри павильона работал центробежный насос Д-320, создавая привычное равномерное гудение. Температура поддерживалась на уровне плюс восемнадцати градусов благодаря электрическому нагревателю ТЭН-3 и дополнительной печке, которую мы установили после декабрьской аварии.
— Визуально все в порядке, — сказал Кутузов, осматривая электрощит управления. — Лампочки горят зелеными, аварийных сигналов нет.
Я проверил показания приборов. Давление в системе четыре атмосферы, расход воды двести кубометров в час, электродвигатель АИР-112 работал ровно, без вибраций.
— А вот здесь проблема, — Кутузов указал на контакты магнитного пускателя ПМЕ-211. — Видите белый налет? Это коррозия от конденсата.
Действительно, медные контакты покрылись зеленоватым налетом окислов. В условиях повышенной влажности и перепадов температуры это неизбежно.
— Нужно зачистить и обработать, — решил я, доставая из сумки мелкую наждачную бумагу и флакон технического спирта. — Иначе контакт ухудшится, пускатель может не сработать.
Мы аккуратно зачистили контакты до блеска, протерли спиртом, смазали тонким слоем технического вазелина для защиты от окисления. Работа заняла полчаса.
— Проверяем работу, — сказал я, нажимая кнопку «Пуск» на щите управления.
Пускатель щелкнул четко, без заеданий. Лампочка «Насос включен» загорелась ровным зеленым светом.
— Отлично, — одобрил Кутузов, записывая результаты в журнал технического состояния. — Станция номер один готова к работе.
Мы поехали дальше, к станции номер два, расположенной в полукилометре по магистральному трубопроводу. Здесь картина была похожей. Оборудование работало, но требовало профилактики.
У датчика давления РД-1 импульсная трубка была покрыта льдом, несмотря на систему обогрева.
— Нагреватель работает, — констатировал Кутузов, проверив напряжение на клеммах ТЭНа. — Но мощности не хватает. Нужен более сильный.
— Или лучшая теплоизоляция, — предложил я, осматривая трубку диаметром восемь миллиметров. — Обмотаем стекловатой и алюминиевой фольгой.
Мы сняли ледяную корку паяльной лампой ПЛ-1, обмотали трубку слоем стекловаты толщиной два сантиметра, сверху алюминиевой фольгой для отражения тепла. Получился эффективный теплоизолятор.
— Теперь замерзать не будет даже при сорока градусах мороза, — удовлетворенно сказал Кутузов, проверяя показания датчика.
На третьей станции обнаружилась более серьезная проблема. Один из проводов питания треснул от мороза, изоляция стала хрупкой и начала осыпаться.
— Кабель КРПТ-10 не выдержал, — сказал я, осматривая поврежденный участок. — При минус сорока изоляция становится как стекло.
— А запасной кабель есть? — поинтересовался Кутузов.
— В МТМ должен быть. Но пока заменим поврежденный участок изолентой и кембриком.
Мы аккуратно обмотали треснувшую изоляцию изолентой ПВХ, сверху надели кембриковую трубку для дополнительной защиты. Временный ремонт позволял системе работать до капитального восстановления.
К полудню мы обошли все шесть станций. Общая картина была обнадеживающей. Оборудование хорошо перезимовало, серьезных поломок не было. Требовалась только профилактика и мелкие доработки.
— Составим план восстановительных работ, — сказал я, открывая блокнот на чистой странице. — Сначала самое важное, потом второстепенное.
Кутузов достал авторучку «Москва» и начал записывать под мою диктовку:
— Первоочередные работы: замена поврежденного кабеля на третьей станции, очистка и смазка всех контактных соединений, дополнительная теплоизоляция датчиков давления.
— А во вторую очередь? — спросил лаборант, не отрываясь от записей.
— Покраска павильонов, замена треснувших стекол, проверка заземления, калибровка измерительных приборов, — продолжил я перечисление.
— Сколько времени потребуется? — поинтересовался Кутузов.
— При нормальной погоде неделя, — прикинул я. — Привлечем Володю с помощниками, Светлова-электрика, может быть Семеныча для тяжелых работ.
Мы вернулись в НИО, где за письменным столом, покрытым зеленым сукном, составили подробный план-график восстановительных работ. Каждая задача имела исполнителя, срок выполнения и необходимые материалы.
— Виктор Алексеевич, — сказал Кутузов, закрывая журнал наблюдений, — а когда планируется первый полноценный пуск системы?
— Как только закончим профилактику, — ответил я. — Дней через десять. Хочу, чтобы к приезду областной комиссии все работало идеально.
За окном слышались голоса рабочих, начавших подготовку к весенне-полевым работам. Скоро начнется новый сельскохозяйственный