— Пусть новый год принесет нам всем счастье! — объявил Громов, поднимая бокал. — Пусть сбудутся все мечты!
— За любовь! — кричал кто-то в толпе.
— За семейное счастье! — добавил другой голос.
Празднование продолжалось до двух часов ночи. Молодежь водила хороводы вокруг елки, старшее поколение пело песни военных лет, дети пускали бенгальские огни.
Постепенно люди начали расходиться по домам. Семьи с детьми ушли первыми, затем пожилые, последними остались молодые пары.
— Виктор Алексеевич, — тихо сказала Галя, когда толпа поредела, — не могли бы вы проводить меня домой? На улице темно и скользко.
— Конечно, — согласился я, понимая, что это не только вопрос безопасности.
Мы медленно шли по заснеженным улицам поселка. Над головой сияли звезды, в домах мерцали огни, где-то вдали слышались голоса запоздалых гуляк. Морозный воздух был чист и звонок, дыхание превращалось в белые облачка пара.
— Какой удивительный год прошел, — сказала Галя, крепче сжимая мою руку. — Иногда кажется, что это был сон.
— Самый прекрасный сон в моей жизни, — ответил я. — И он продолжается.
У дома Гали мы остановились, не спеша прощаться. Морозный воздух обжигал щеки, но нам не хотелось расставаться в эту особенную ночь.
— Витя, — тихо сказала она, не отпуская мою руку, — а может, не будем прощаться? Новый год ведь только начался.
В ее голосе звучала уверенность, которой не было месяц назад, когда мы впервые провели ночь вместе. Теперь между нами была близость, которая делала каждое прикосновение естественным.
— Конечно, — ответил я, целуя ее руку. — Хочу встретить рассвет нового года с тобой.
Мы пошли к моему дому, идя под руку по скрипучему снегу. Путь был знакомым, она уже несколько раз оставалась у меня на ночь после того незабываемого вечера в декабре, когда наши отношения перешли на новый уровень.
В доме было тепло благодаря модернизированной печи. Я помог Гале снять пальто, и она осталась в темно-синем платье, которое я уже научился снимать, зная каждую пуговицу, каждую складку.
— Как хорошо оказаться дома, — сказала она, и в слове «дома» было что-то особенное. За эти недели мой дом стал немного и ее домом тоже.
— Хочешь чаю? — предложил я, зажигая керосиновую лампу.
— Хочу, — улыбнулась она, — но сначала поздравь меня с Новым годом еще раз. По-настоящему.
Наши губы встретились в знакомом, но от этого не менее волнующем поцелуе. Я обнял ее за талию, чувствуя, как она без всякого стеснения прижимается ко мне всем телом. Теперь она знала, что будет дальше, и не боялась этого, а наоборот, ждала.
— Галя, — прошептал я, когда мы оторвались друг от друга, — ты становишься все прекраснее.
Она покраснела, но улыбнулась уверенно:
— А ты все более желанный.
Такая откровенность еще месяц назад показалась бы ей немыслимой, но теперь она научилась говорить о своих чувствах и желаниях без ложного стыда.
Мы сели на диван у печи, и она сразу устроилась у меня на коленях, еще одна маленькая привычка, которая появилась между нами.
— Знаешь, — сказала Галя, играя пуговицами моей рубашки, — сегодня особенный день. Не только потому что Новый год, но и потому что мы подвели итоги. И понял, что самое главное достижение года — это мы.
— Наши отношения? — уточнил я, поглаживая ее волосы.
— Да. То, как мы стали близки. Не только как коллеги, но и как… — она искала слова.
— Как любящие люди, — подсказал я.
— Именно, — она повернулась ко мне и поцеловала. — И я хочу начать новый год с того, что мне больше всего нравится.
— С чего же? — игриво спросил я, хотя прекрасно знал ответ.
— С тебя, — прошептала она, начиная расстегивать мою рубашку.
Теперь в ее движениях не было прежней неуверенности. За несколько ночей близости она изучила мое тело, узнала, что мне нравится, как довести меня до дрожи одним прикосновением.
— Пойдем в спальню, — предложил я. — Там теплее.
— И уютнее, — согласилась она, вставая и протягивая мне руку.
В спальне горела еще одна лампа. Галя села на край кровати, и начала расстегивать платье.
— Помоги мне, — попросила она, и в этой просьбе было столько доверия и близости.
Я сел рядом и медленно расстегнул пуговицы на спине платья, попутно целуя каждый открывающийся сантиметр кожи. Галя тихо вздыхала, она научилась не сдерживать свои реакции.
— Мм, как хорошо, — прошептала она, когда платье упало на пол. — Твои руки волшебные.
Под платьем было белое белье. Оно красиво обрисовывало ее фигуру, которую я теперь знал наизусть.
— Тебе идет, — сказал я, любуясь ею.
— Мне нравится носить то, что ты выбрал, — ответила она, помогая мне снять рубашку. — Мне нравится быть твоей.
Эти слова возбуждали меня не меньше, чем прикосновения. Мы легли на кровать, и Галя сразу прижалась ко мне, не стесняясь своего желания.
— Витя, — прошептала она, целуя мою шею, — я так соскучилась. Мы не были вместе целых три дня.
— Я тоже скучал, — признался я, поглаживая ее спину. — Особенно по ночам.
Она засмеялась:
— А я мечтала об этом прямо на совещаниях. Хорошо, что никто не умеет читать мысли.
Мы целовались и ласкали друг друга, наслаждаясь знакомой, но не ставшей привычной близостью. Галя больше не стеснялась показать свое удовольствие, не боялась попросить о том, что ей хочется.
— Хочу тебя, — прошептала она, сжимая мои плечи. — Хочу почувствовать тебя в себе.
Когда мы соединились, она встретила меня уверенным движением бедер. Боли больше не было, только удовольствие и чувство полноты, о котором она мне рассказывала.
— Да, — выдохнула она, — именно так. Именно этого я хотела.
Мы двигались в знакомом ритме, который выработался между нами за эти недели. Я знал, что ей нравится, когда я целую ее грудь, она знала, что мне нравится, когда она слегка покусывает мою шею.
— Виктор, — стонала она, — быстрее. Хочу кончить вместе с тобой.
Это было еще одним открытием наших отношений, она научилась не стесняться своих желаний, говорить о том, что чувствует, направлять наши ласки.
Волна удовольствия накрыла нас почти одновременно. Галя выгнулась под моим телом, тихо вскрикивая, а я растворился в ней,