— Балтийцы⁈ — Хромцова поперхнулась чаем. — Разве их командующий, адмирал Юзефович, не был одним из тех, кто захотел сесть на трон?
Её скептицизм был обоснован. Ведь Агриппина Ивановна была одной из тех, кто, так скажем, нейтрализовал Юзефовича, при этом хорошенько потрепав его космофлот и дело было как раз в этой самой системе «Вязьма», через которую мы сейчас пролетали.
— Ключевое слово «был», — ответил я. — Но, как вы знаете, Карл Карлович погиб в столкновении с адмиралом Шереметьевым и вами, Агриппина Ивановна, около двух месяцев назад. С тех пор кораблями «балтийцев» командуют его дивизионные адмиралы.
Я увеличил масштаб голограммы, показывая расположение основных сил в этом секторе.
— Но главное преимущество «Суража» не в кораблях, а в этом, — я указал на цепь оборонительных сооружений. — Константинов Вал — 1250 автономных фортов, оснащённых новейшими системами энергополей и стационарными орудийными платформами. Именно они остановили вторжение Коннора Дэвиса и не позволили американцам проникнуть вглубь Российской Империи в этом секторе еще вначале вторжения.
«Константинов Вал» — гигантская оборонительная система, способная обеспечить защиту даже с минимальным количеством кораблей поддержки. Артиллерия фортов могла уничтожить любой корабль на расстоянии трехсот тысяч километров, а системы раннего обнаружения давали информацию о приближении противника за несколько часов до его прибытия.
— Впечатляет, — прокомментировала Таисия, разглядывая голограмму. — Но откуда уверенность, что балтийцы поддержат именно императора?
— Этой уверенности нет, — честно признался я. — Но у меня есть несколько факторов в нашу пользу. Во-первых, балтийцы всё это время сохраняли нейтралитет и не вмешивались в ведущуюся гражданскую войну.
Я отметил на голограмме перемещения Балтийского космофлота за последние недели. В отличие от других флотов, активно перебрасывавших корабли между системами в поддержку той или иной стороны, балтийцы оставались на своих позициях.
— Это может говорить как в нашу пользу, так и против нас, — заметила Хромцова, сильно запереживавшая, что снова встретится с теми, кто её ненавидит.
— Верно, — согласился я. — Но есть ещё один важный момент: Как известно, адмирал Глеб Александрович Шереметев, командующий Тихоокеанским флотом, является ближайшим соратником Птолемея Грауса. И при этом — кровным врагом балтийцев после гибели Юзефовича. Они скорее присоединятся к демонам из туманности, чем встанут на одну сторону с Шереметьевым.
— А почему они не присоединились к адмиралу Дессе? — спросил император.
— Вечная конкуренция между флотами, Ваше Величество, — пояснил я. — Балтийцы и северяне исторически соперничают. Дессе неоднократно пытался привлечь их на свою сторону, отправлял видеообращения, но всякий раз получал в ответ молчание. Это очень раздражало Павла Петровича. Я знаю об этом достоверно, адмирал лично мне «плакался» по этому поводу, когда я ещё служил под его началом в «Ладоге».
— Но что заставит их присоединиться к нам, если они отвергли Дессе? — вновь вмешалась Хромцова, явно не желавшая встречаться с Зиминой и Гревсом.
Она постукивала пальцами по столу — верный признак того, что вице-адмирал Хромцова нервничает.
— Законный император, — просто ответил я, кивнув в сторону Ивана. — Балтийцы, я сейчас не имею в виду Юзефовича, всегда славились своим консерватизмом и приверженностью традициям. Присяга династии для них значит больше, чем для многих других флотов. К тому же, они не могут оставаться нейтральными вечно. В какой-то момент им придётся выбрать сторону, и наше появление может стать катализатором этого выбора.
Появление в «Сураже» законного императора было бы воспринято как акт доверия к балтийцам, подчёркивало бы их значимость. А гордости офицерам Балтийского космофлота было не занимать. Принять императора, дать ему убежище и защиту — это означало бы для них историческую роль в сохранении династии.
Наступила пауза, во время которой каждый обдумывал услышанное. Я видел, что Хромцова не полностью убеждена, но и не находит явных изъянов в моей аргументации. Таисия выглядела задумчивой, но, кажется, склонялась к моей точке зрения. Решающее слово, однако, оставалось за императором.
Иван Константинович сидел молча, сосредоточенно глядя на голографическую карту. Его детское лицо приобрело странно взрослое, почти старческое выражение — словно через эти юные черты проглядывала мудрость многих поколений правителей.
— Я поддерживаю план контр-адмирала Василькова, — наконец произнёс он. — Мы направимся в систему «Сураж».
Хромцова слегка поджала губы, но тут же справилась с собой.
— Будет исполнено, Ваше Величество, — кивнула она. — Я отдам распоряжения на суда-генераторы, чтобы подготовили портал для прыжка в этом направлении.
Военная дисциплина взяла верх над личными предпочтениями — решение императора не обсуждается, а исполняется.
— Как скоро мы сможем совершить переход? — спросила Таисия.
— При стандартных условиях это займет около шестнадцати часов, — ответила Агриппина Ивановна, сверяясь с данными. — Надо пройти одну за другой четыре звездные системы, если пойдем по прямой, конечно…
— Значит, у нас есть время на отдых, — заметила княжна. — Последние дни выдались… напряжёнными.
Это было мягко сказано. Я тоже чувствовал, как усталость накатывает волнами, но не мог позволить себе расслабиться. Последние три дня мы все существовали на стимуляторах и адреналине. Я не помнил, когда в последний раз по-настоящему спал — только короткие периоды забытья между кризисами.
— Отдых будет не лишним, — согласился я. — Но я